Санни рухнула на меня сверху, и я, полностью опустошенный, обнял ее, крепко прижимая к себе.
- Срань господня, - выдохнул я.
- Язык. – Санни хлопнула меня по груди.
Я откинул с ее лица тяжелые волосы.
- Я такого не ожидал.
Санни подняла голову, встретившись со мной взглядом.
- Я тоже, но это было правильно. - Она усмехнулась. - На самом деле, это было охренительно.
Я расхохотался над ее ругательством. Она редко выражалась, но если делала это, то как-то мягко - черт или проклятье. Слышать, что она так выражается, было сексуально. На самом деле я снова стал твердым. Полуобнаженное тело Санни на мне помогло в этом.
Она взглянула на меня, выгнув бровь.
- А чего ты ожидала? – Я пожал плечами. – Мне семнадцать, а ты только что одарила меня лучшим оргазмом в моей жизни. Конечно, я хочу большего.
- Больше, чем моя рука?
- Я знаю, что мы к этому не готовы. Но я возьму все, что ты захочешь мне дать.
Санни улыбнулась, лаская пальцем мой подбородок.
- Ты только подумай, Линк. У нас впереди все лето. Целое лето только для нас.
Я сильнее сжал ее в объятиях и крепко поцеловал.
- Да. Наше лето.
Глава 4
Линк
Уперевшись ногой в нижнюю ступеньку крыльца, я потянул на себя сгнивший пень. Наконец, он поддался, и я со стоном упал обратно в грязь. Стряхнув с одежды остатки корней и куски дерева, я встал пыльный, разгоряченный и такой счастливый, каким не чувствовал себя уже целую вечность. Сняв футболку, я вытер лицо.
Кто-то прочистил горло, и я посмотрел вверх. Джерри Браун стоял, скрестив руки на груди, и изучал меня. Я приехал в лагерь три дня назад и уже работал как проклятый. Это не было «тепленькое местечко» помощника. Это была делай-что-должно-быть-сделано работа, и, хотя я был уверен, что мой отец думал, что наказывает меня, мне это нравилось.
Джерри подошел ко мне, протягивая бутылку воды. Я принял ее и осушил в несколько больших глотков, затем откинул со лба мокрые от пота волосы.
Босс молча протянул мне коричневый пакет, я заглянул внутрь и увидел толстый бутерброд и яблоко. Сев на ступеньку, я с благодарностью принялся за еду. Джерри расположился рядом со мной, поставив на ступеньку еще одну бутылку воды.
- Пей побольше.
Я кивнул, набивая рот ветчиной. Его жена была превосходным поваром, и я собирался наслаждаться едой этим летом. Если вся моя работа будет такой, я быстро сожгу все калории, что получу, и мой отец никогда об этом не узнает.
- Я почти закончил здесь, а потом заменю эти сгнившие доски. - Скомкав вощеную бумагу, я вытащил яблоко и откусил огромный кусок.
Джерри повернулся ко мне лицом.
- Я должен извиниться перед тобой, малыш.
Я проглотил кусочек, прежде чем спросить.
- Извиниться, сэр?
Он хрипло рассмеялся, качая головой. Затем откинул назад бейсболку и вздохнул.
- Последние пару лет лагерь боролся за выживание. Когда твой отец предложил спонсировать его и дать нам немного денег, я заподозрил неладное. - Он искоса взглянул на меня. - Я знаю, что он хочет эту землю.
Я не отрицал этого. Мой отец приказал мне держать ухо востро и «найти слабые места» в лагере.
- Я хочу выяснить, что ему нужно, что делает его уязвимым, и сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться, - проинструктировал Франклин. - Найди это и расскажи мне.
Слова отца меня не удивили. Он ничего не делал из великодушия, так что я знал, что у него есть скрытый план по поводу моего нахождения здесь. Помимо разделения нас с Санни.
Я пожал плечами.
- Я не собираюсь помогать ему в достижении этой цели, сэр.
Он толкнул меня в плечо.
- Кончай с этим «сэровским» дерьмом. Просто Джерри.
Я улыбнулся, доедая свое яблоко.
- Ладно, Джерри. - Я прислонился спиной к ступеньке, и он повторил мои действия.
- Я думал, ты будешь ленивым, богатым маленьким сосунком. Паршивцем, с которым мне придется нянчиться, который проведет лето, лежа возле бассейна и задирая своих сверстников.
- Я тебя не виню, - засмеялся я.
- Но ты другой, малыш. Ты же работяга. – Он тоже рассмеялся. - В списке, который я тебе дал, было то, что я не мог или не хотел делать сам. Тяжелое, грязное дерьмо, которое, честно говоря, должно было занять у тебя неделю, если не больше. Ты выполнил все за три дня и ни разу не пожаловался.
Я огляделся вокруг.
- А на что жаловаться? Я работаю на улице, твоя жена потрясающе готовит, и я могу есть все, что захочу. Я могу плавать в озере или в бассейне и ложиться спать, когда захочу. - Я не мог не поддразнить его. - Хотя кровать была бы более желанной, чем раскладушка в офисе.
Джерри пристально посмотрел на меня.
- Ты говоришь так, словно устал от того, что тебе постоянно указывают, что делать, малыш.
- Так и есть. Мне здесь нравится. Я работаю и получаю вознаграждение.
Он прочистил горло.
- Да, кстати. Твой отец настоял, чтобы я переводил твою зарплату на счет, который он мне дал.
Меня это не удивило. Мне приходилось отчитываться за каждый потраченный доллар.
Каждую неделю я сдавал свой журнал поступлений и расходов.
Отец давал наличные, которые мне разрешалось иметь под рукой, а затем возвращал мою кредитную карту. У меня никогда не было больше ста долларов в кармане или меньше двадцати. Не то чтобы Франклин считал, что у меня должны быть деньги, но он поддерживал образ хорошего отца и кормильца. Будто он заботился о благополучии сына. Кроме того, он не желал, чтобы его сын выглядел неблагополучно. Все это было притворством, но мне нравилось тратить его деньги. Это было мое единственное возмездие.
Слава богу, мой отец считал меня болваном, который курит дурь (при покупке травки не давали квитанцию), покупал закуску (это объясняло все счета из закусочной и продуктового магазина, когда я посещал Санни) и использовал много презервативов (легкое прикрытие вкусностей, которые я брал у девочек в аптеке). Все лишнее, что я мог снять, шло на более полезные вещи, чем оседание на его банковском счете. Я засовывал десятки и пятерки в кошелек Санни и подбрасывал двадцатки в ящики стола ее матери. Я был уверен, что они давно меня раскусили, но ничего об этом не говорили. Думаю, они знали, как важно для меня было помогать им. В ответ они ухаживали за мной.
Суть была в том, что моему отцу было наплевать, если я пересплю с половиной города и буду злоупотреблять травкой. До тех пор, пока меня не поймали или какая-нибудь девушка не забеременела, и я держался от него подальше, все было в порядке. Однако если он узнает, что деньги пошли на помощь Санни, наказание будет суровым. Я уже испытал это на себе.
- Ты ничего не сможешь сделать, Джерри. Мой отец – это мой отец.
Он сам привез меня и высадил здесь, даже не выключив двигатель. Мне не было позволено взять машину на лето. Я поздно вернулся домой после ночи, проведенной с Санни, тем самым потревожив его. Он был недоволен моим объяснением, где я был. Мои ребра все еще болели от его недовольства, а потом он забрал мою машину.