На минуту мы замолчали. Она опустошила стакан, а я внимательно следила за ней, пытаясь решить ребус.
– Расскажи мне.
Она подняла голову и вопросительно вскинула брови.
– Что? Я вроде уже всё рассказала.
– Историю. Вашу с отцом. Я хочу знать каким он был раньше. Всегда ли он был таким говном, или кто-то просто обломал ему крылья.
– Ты уверена, что тебе это интересно?
– Впервые в жизни испытываю такой жгучий интерес, – с сарказмом буркнула я, но мама не обратила внимания и со вздохом начала.
– Сразу хочу сказать тебе, что ты не имеешь права осуждать меня.
– Охеренное начало. А главное – обнадеживающее. Если будешь так продолжать дальше, то к концу рассказа кто-то отойдёт в мир иной и упадёт в ноги к Сатане. И что-то подсказывает мне, что этим «кто-то» буду я.
Мама цокнула и потянулась за бутылкой. Похоже, до неё дошла истина, что разговор будет не лёгким.
Я знаю, что я бываю сукой. У меня паршивой характер, и я вываливаю своё дерьмо на людей, но только в случае, когда они заслуживают это. А так я вполне сойду за Ангела. Но не стоит забывать, что и Люцифер когда-то был ангелом и целовал задницы птичкам.
– Ты дочь своего отца, и с возрастом я вижу это всё отчетливее и отчётливее. Я помолюсь за Арчера, как только доберусь до церкви.
Из меня вырвался смешок.
– У них везде кресты и святая вода. Боюсь, тебе не пройти. Иначе процесс экзорцизма встретит тебя на пороге. Хотя, дико сомневаюсь, что с закоренелым злом можно что-то сделать.
Мама наполнила свой бокал, игнорируя мои издёвки, и протянула бутылку мне.
Смутившись, я качнула головой. Она пожала плечами и поставила бутылку в сторону.
– Итак, я была молоденькой зелёненькой прилежной ученицей, мать которой работала художником, а отец давал лекции в университет. Мамин непостоянный доход и папина маленькая зарплата сказала своё. Из-за относительно бедного детства и отрочества, я мечтала о лучшей жизни в будущем.
– И под лучшей жизнью ты подразумеваешь жизнь с моим отцом? Да ты рехнулась.
Она шикнула на меня и глотнула свою отраву.
– Ты такая нетерпеливая, Грейс. Продолжим. Я хотела жить в богатстве и в роскоши. Видя всех этим тупоголовых куриц в дорогих вещах, я гневалась на Всевышнего. Почему отличница и хорошая дочь должна жить от зарплаты до зарплаты, а эти никчёмные идиотки припеваючи? И когда в душе моей было полно гнева и ненависти, я встретила твоего отца.
Я собиралась опустить ещё одну шутку, но она быстро и громко продолжила, заставив меня усмехнуться.
– Он был красивым, молодым и дававшим надежды предпринимателем и бизнесменом. У него была маленькая фирма, занимающаяся недвижимостью. Но уже тогда он был известен на рынке, как ледяной и жестокий Вильям Мелтон. Я сразу же влюбилась в него. Никто не смог устоять перед его обаянием, скажу в свою честь.
– Даже не стану спорить.
– И он увидел мой потенциал. Он разглядел во мне то, чего не видели другие, – силу. Огромную силу. Он сказал мне, что я могла бы сжигать города одним взмахом руки, могла бы устраивать разруху и сеять смуту в этой тухлом Лондоне. И Вильям обещал дать мне всё, о чем я так мечтаю, с одним условием. Я должна была подписать договор.
– Не кажется ли тебе, что у моего папаши фетиш на договора? – я не стала упоминать недовесе бумажки с указаниями, когда и кого я должна родить от Арчера.
– Он просто любил всё контролировать. Он вырос в высшем обществе. Он знал, как всё устроено, поэтому знал, чего ожидать. Вильям всегда должен был быть уверен, что останется в плюсе. Из-за этого он копал под людей и только потом подбирался к ним, демонстрируя козыри в рукавах. Он был шикарным игроком. И я не смогла не полюбить эту его сущность, – она чуть отпила и продолжила: – Первая беременность не стала для нас шоком. Вильям хотел ребёнка от меня и никогда не скрывал этого. Но, к сожалению, родилась Иви, а не какой-нибудь Микеланджело.
– Он хотел назвать сына Микеланджело? – перебила я.
– Да, так звали его деда. Он очень уважал его. Видимо, он был единственным, кого он вообще уважал.
– Ну, знаешь, повезло Микеланджело, что он не родился. С таким именем ему пришлось бы туго среди стервятников. Поблагодарим сперматозоиды и яйцеклетку за проделанное милосердие.
Её губы дрогнули, но улыбка не коснулась глаз.
– Тогда-то всё пошло под откос. Я узнала то, что двигало им, когда он буквально подобрал меня, как щенка. Он хотел сделать больно Аннабель. Ты ведь знаешь её? Вильям говорил, что вы были дружны.
Я заметила тень обиды в её глазах.