— Не знаешь, — кто такой Хасан? — спросил он, глядя куда-то мимо Петра.
— Хасанов?.. Да вон он — рядом с Фокой, — редкий отморозок; считай — совсем без мозгов… А вон те двое, чуть подальше, это…
— Тех — знаю… Я вот думаю: чем быть застигнутыми врасплох, — не лучше ли спровоцировать их на выяснение отношений прямо сейчас?
— И то верно… Пройдись-ка мимо них к свалке брака; а я к ним подойду.
Борис медленно прошёл намеченным маршрутом и устроился для отдыха на обрезках досок. Он старался не упускать из поля зрения Петра, но вдруг понял, что куда-то исчез Хасанов. Борис приподнялся и огляделся. Из за кучи обрезков доносился едва различимый шорох. Осторожно поднявшись, Борис пошёл на звук и вскоре увидел Хасанова, выбиравшего подходящий обрезок доски.
— Выбрать не можешь?.. Вон тот, вроде, подходящий.
Хасанов схватил, указанный Борисом, обрезок и кинулся на Бориса; тот же лишь чуть отступил влево и, крутанув противника вокруг себя, направил обрезок доски таким образом, что он угодил прямиком в лоб нападавшего. Жёсткая встреча с доской заставила Хасанова остановиться. Борис неспешно нанёс несколько точных ударов, стараясь тем самым отключить Хасанова надёжно и надолго, не оставляя, однако, явных следов на теле.
— Ну вот, знак качества можно ставить, — подытожил Борис, обращаясь к неподвижному телу.
Вблизи послышался голос Фокичева. Борис поспешил на голос, надеясь увидеть врага первым.
Фокичев нервно подгонял Кондрата; следом нехотя плёлся Вячеслав, за ним — шёл Семёнов.
— Быстро нашли его, «уроды»! — Фокичев толкнул вперёд Кондрата и, обернувшись, добавил:
— Каток, шевелись!
Используя момент, Борис подбежал, направляясь к Кондрату, а затем, отстранив его, нанёс короткий резкий удар в нижнюю часть грудной клетки Фокичева. Кондрат послушно отошёл в сторону. Фокичев несколько раз попытался ударить Бориса; всякий раз промахиваясь, он всё больше злился, но, видя, что Борис отступает, бросился на него. Убедившись, что достаточно отдалился от сомнительной компании, Борис вновь встретил Фокичева ударом в грудную клетку, затем прихватил его правую руку и нанёс под неё такой удар ногой, что послышался хруст рёбер. Выкручивая руку противника, Борис заставил его бегать вокруг себя, сам же при этом попытался оценить ситуацию вокруг. Убедившись, что явной опасности нет, хотя зрителей набежало много, Борис зафиксировал Фокичева, подтолкнув его к доскам, но руку продолжал выкручивать.
Фокичев издал полустон-полухрип.
— Больно? — поинтересовался Борис, но, не услышав ответа, надавил сильнее.
— Бо… бо… — попытался выдавить из себя Фокичев.
— Что?.. Не слышу! — Борис вновь увеличил усилие.
— Бо… бо… — с трудом повторил Фока, но из-за сильной боли в сломанных рёбрах сказать что либо внятное так и не смог.
Подошли Каток и Кондрат.
— Правильно говоришь, Фока: «бо-бо». Это хорошо, что ты опять вспомнил, что такое «бо-бо»; а забудешь, — мы тебе напомним, — Вячеслав поднёс кулак к физиономии Фокичева.
— Да оставь ты его, — как бы не подох! — забеспокоился Кондрат. — Сваливать надо отсюда.
— Верно, — согласился Каток и, похлопав Бориса по плечу, одобрительно добавил:
— Теперь будем знать, — кто умеет делать «бо-бо»… Пошли… «Бобон»!
— Вот тебе и кликуха, — Кондрат криво улыбнулся. — Ладно, пошли отсюда.
Чувствуя себя в центре внимания, Борис лишь взглядом показал Петру туда, где остался Хасанов.
Уходя, некоторые из осуждённых сочли своим долгом плюнуть в сторону Фокичева. Пётр подошёл к нему последним.
— Ну что?.. Показал себя?.. Считай: весь твой авторитет ушёл как вода в песок. Давай, поднимайся, — Семёнов помог Фокичеву подняться и повёл его туда, куда указал ему взглядом Борис.
— Ку!.. Ку!.. — попытался возмутиться Фока.
— Не «кукуй»!.. Куда надо — туда и веду.
Пристроив Фоку рядом с Хасаном, Пётр прикрыл их досками.
— Не вздумай кому-нибудь рассказать, что тут было, — порвут ведь тебя ребята, точно порвут… Ты понял меня? — Пётр взглянул Фокичеву в глаза.
Фока молча кивнул.
— Досками вас завалило… Понял?.. Сейчас помощь вам организую… Потерпи немного.
***
Оглядывая окрестности с колокольни, Борис заметил, что в восточном направлении не видны тюремные постройки; зелёные кроны деревьев надёжно укрыли от взгляда забор, за которым раскинулись, покрытые лесом, холмы.
На колокольню поднялся отец Николай.
— Хороший вид отсюда открывается.