Тут флейта как-то замысловата свистанула и замерла. И ударили три пневмопулемёта. Их не слыхать и не видать. Только летят ошмётки от войлоков, на которых картинки нарисованы, пули выбивает пыль и искры из горы за ними, разлетаются кусками пламени светильники. Отстрелялись, замолчали. И бабахнули четыре заряда ТНТ у подножия инсталляции. Аж горушку встряхнуло. Полагаю, что у Отперлюевичей многие… отперлюелись. На всю глубину ЖКТ.
Мда… А потом пришлось добровольцев в две цепочки ставить да вёдрами воду из реки таскать. Не велик пожар, но надо залить. Брандспойт бы, водяную пушку… да и не водяную хорошо бы… А порох придётся изобретать. Не для дела, а для забавы пиротехнической - горящего спирта или скипидара, как в моих прежних играх, недостаточно.
Народ фокусами потрясён. Кажется. Утром поглядим на результат.
На другой день прискакал Чарджи. Тоже радость радостная. А более всего - для Алу. Учитель с учеником встретились.
Нет, я не ревную. Но червячок в душе… но я его давлю.
Ещё Урдур от алан явился. Тесть мой.
- Жена моя Марьяна, сестрица твоя, велела передать поклон, послание прислала.
Забавно. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались». Вот смотрю я на этот «коллектив предводителей»… были моменты, когда я каждого из вас убить хотел. Но воздержался. А теперь эта команда решает судьбы народов.
Не пароход с пулемётами и взрывпакетами, а «группа единомышленников». И не так, чтобы очень уж «едино-...» - у каждого довольно своих проблем, мнения по разным поводам - разные. Но в главном - заодно. В готовности придти на помощь, в понимании, что общая выгода - выгоднее одной собственной.
Я велел поставить себе шатёр над той «подорванной горушкой». Отперлюевичи место освободили, а на пароходе… слишком много понтов. Надо быть ближе к народу.
Вот туда поздней ночью вошёл толстый половецкий хан в богатом парчовом халате. Неуклюже поклонился.
- Э... Достопочтенный Айуан не узнаёт меня? Моё имя - Куджа. Куджа-хан.
Я был потрясён. Вместо оставшегося в памяти со времён единственной встречи на торгу под стенами Пичай-городка в Мордовии тощего, нищего, прокалённого солнцем, нервного, голодного бродяги, недостоверно изображающего из себя удачливого торговца, передо мной на кошме сидел богато одетый, с увешанными драгоценными «гайками» пальцами, рыхлый, чуть смуглый повелитель орды. Восседал. Источая ауру властности, вельможности. Только глаза остались прежними: быстрый, скачущий взгляд охотника, выискивающего цель, мгновенное замирание, острое вглядывание в возможную добычу, и вновь скольжение вокруг в поисках опасности.
Тогда я искал человека для непростого дела. Мне повезло - я нашёл Куджу. И ему повезло - я дал ему шанс. Шанс стать чем-то. Выглядывая подходящего человека на торжище, я совершенно не думал о дальнейшей судьбе «похитителя принца Мордовии». Лишь бы сделал и не болтал. Интуиция выбрала не просто успешного людолова, а «персонаж с перспективами».
Исполнив заказ, получив серебро, Куджа не кинулся пропивать или хвастать, а аккуратно проехался по соседним ордам, прикупая скот, навестил городки порубежья, запасся хлебом и осенью ушёл на Волгу в тамошнюю орду. Серебро он тратил осторожно, создав себе славу человека обеспеченного, но прижимистого. Зимой, после разгрома Башкорда и его орды, часть кошей кинулась по его следам. Он оказался первым в этом потоке «выскочивших из под топора». Что принесло ему славу прозорливого вождя. Куджа помогал беглецам. Что создало ему славу человека отзывчивого, заботящегося о народе. Через год он стал куренным. «Аепа».
Наша тогдашняя встреча произвела на него впечатление. Он узнал - куда надо смотреть.
Мои интересы на Волге затрагивали всё больше людей, не была исключением и Приволжская орда. Хан думал по-старому, «как с дедов-прадедов», а Куджа знал, чётко ощущал новизну и опасность, исходящие от меня. Ему снова пришлось бежать - дальше на юг.
Грузинские летописи пишут о «дербентских кипчаках», Куджа говорил - Терки, теркская орда.
Когда хан Кончак собирал «жёлтый народ» на Переславль, хвастая огромными луками, которые натягивали пятьдесят мужчин, и "греческим огнём", привезённым из Грузии, Куджа... извинился и не пошёл. А молодой горячий хан Терков - поскакал. Да там и остался. Когда остатки ханского отряда вернулись в родные становища, Куджа поднял своих и вырезал ослабевший ханский род под корень. Взяв всё: майно, скот, рабов, женщин. Стал сам ханом.