— Скоро здесь будет сидеть другой человек. Я уезжаю.
— А я знаю, что вы уезжаете.
— Вы знаете? Откуда? — удивился он.
— Племянница сказала.
— А откуда знает ваша племянница?
Малка улыбнулась.
— Она работает чертежницей в конструкторском бюро. Ее зовут Этл Ленович. Я ее тетя.
— Вы ее тетя? Она ничего мне не говорила.
— Она вам еще скажет…
— Теперь я знаю и без нее. — Он рассмеялся, и Малка тоже засмеялась.
Вениамин Данилович поднялся со своего места, подошел к ней, как бы желая убедиться в том, что это действительно она, тетя его Этл. Изо дня в день видит он здесь эту пожилую женщину с веником, ведром и тряпкой. Они всегда здоровались, но едва ли за все время обмолвились более чем десятком слов. И вот теперь выясняется — такой родной, такой близкий человек.
— Вот что, тетя Мальва…
— Тетя Малка, — поправила она его. — В доме меня называют Малка.
— Давайте, тетя Малка, присядем на диван…
Малка отложила тряпку в сторону, вытерла руки о фартук, но не присела.
— Вот придете к нам в гости, Вениамин Данилович, тогда и посидим.
— Приду, обязательно приду. Но сейчас давайте на минутку присядем, — попросил он вновь, хотя и сам не знал, зачем это надо, чтобы она присела. Не иначе, как старому скрипучему дивану надлежало стать залогом того, что если на нем посидеть, то сбудется все, к чему стремишься, чего желаешь.
— Хорошая у тебя тетя, — обратился Сегал к Этл, когда они в тот же день встретились после работы.
Этл, немного помолчав, отозвалась:
— Это правда. Тетя у меня хорошая. Дядя тоже хороший. Мое счастье — это их счастье. А вот что скажут твои родители?
— Мои родители? А какое это имеет значение?
— Видишь ли…
— Пока что ничего не вижу. Давай зайдем, тогда увидим.
— Сейчас? Но ведь уже поздно.
— Вчера, Этеле, ты не позволила мне зайти к твоим тете и дяде, тебе показалось, что поздно. Сегодня говоришь, поздно заходить к моим родителям. Сейчас десять часов, вечер только начинается. Отец возится со своими делами обычно допоздна. Если ему нечего делать, дискутирует с матерью.
— Мы можем попасть в самый разгар дискуссии… — заметила Этл.
— И мы будем добрыми ангелами. Новость, которую мы им сообщим, их обрадует, и они перестанут спорить. Уверен, что моему отцу по душе будет его будущая теща.
— Ты хочешь сказать — невестка, — поправила его Этл.
— Да, да. Невестка. Я путаю тещу с невесткой…
— И тестя с зятем… — засмеялась Этл.
Когда они вошли в дом и остановились на четвертом этаже возле квартиры Сегала, из-за дверей донесся громкий мужской голос. Ему вторил, тоже громкий, женский голос, не иначе, как супруги действительно «дискутировали». Этл задержала руку Сегала, уже собиравшуюся нажать на кнопку звонка.
— Не надо, — попросила она. — Я вижу, мы не вовремя.
Но Сегал уже нажал на кнопку, да так сильно, будто пожар.
Отец Вениамина Даниэль Сегал приехал в Москву из местечка Рудня, Смоленской области, и устроился работать на машиностроительном заводе, где трудится и по сей день. Жена его, Гинда, была родом из местечка Малин на Украине. Познакомились они, когда Даниэль, слесарь третьего разряда, повредил себе палец и явился в медпункт. Если какое-либо повреждение может принести счастье, то повреждение пальца Даниэля оказалось и для него и для Гинды поистине счастливым. Несколько лет назад они отпраздновали серебряную свадьбу.
На машиностроительном заводе есть династия Карповых, династии Мартыновых, Васильевых, и среди них существует и династия Сегалов, правда не столь продолжительная, не такая многочисленная и разветвленная, ее родословная исчисляется сроком всего в три десятка лет. Но если на одном предприятии трудятся и родители и их сын, можно считать, что начало положено.
Сын шагнул дальше своих родителей. Руководит на заводе ответственным участком — отделом оборудования. Жизнь не стоит на месте, прежнее оборудование физически и морально устаревает, нужны новые, более удобные, более рациональные и экономичные агрегаты. Только за последнее время заводской отдел оборудования установил в механическом цехе новый мостовой подъемный кран, токарный цех обновил станками, монтажный цех — новым транспортером.