– Ты чего, офонарела?
– Шучу. Да, а духи у тебя какие?
– «Может быть».
– Не пойдет!
– Почему?
– Дешевка, и не модно уже, прошлый век… Слушай, если хочешь, заезжай ко мне, дам подушиться, у меня французские, «Же Озе». Но только если рано утром.
– Да нет, не надо, я лучше вовсе душиться не буду.
– Ну и правильно, пусть лучше от тебя чистотой пахнет и невинностью, ты ведь у нас еще невинная?
– Райка, кончай!
– Танька, откуда невинная девушка такие неприличные слова знает?
– Да ну тебя. Райка! Вечно ты…
– Слушай, Татьянка, это что же, большое и светлое?
– А если и так! – рассердилась я.
– Ой, Таня, расскажи!
– Нет, пока не о чем рассказывать, мы виделись один раз.
– Но потом расскажешь, после свиданки? Кстати, после фильма он вполне может тебя в ресторан пригласить, ты в ресторане когда-нибудь была? – Конечно, сколько раз, с Медеей еще и с ее родителями, – всхлипнула я.
– Ну вот, ты расстроилась! Не смей реветь, ты должна завтра классно выглядеть. Голову обязательно помой, и еще, глаза красить умеешь? Какая у тебя тушь?
– Самая обычная, в которую плевать надо.
– Слушай сюда: ты перед тем как тушь накладывать, глаза попудри, то есть реснички, тушь наложи, дай минутку просохнуть, опять попудри и опять тушь, и так раза три-четыре, глаза такие мохнатенькие будут, он с ума спятит, твой поклонник! У тебя пудра-то есть?
– Есть, только компактная.
– Ничего, сойдет! Еще вопросы будут?
– Нет, наверное…
– Тогда, ладно, Танюшка, я спать хочу, умираю. Ни пуха ни пера!
– К черту!
Глава 2
ЛЮБОВЬ-МОРКОВЬ
На лекции я, конечно, не пошла, все утро занималась собой и на всякий случай отдраила квартиру. Вдруг он пойдет меня провожать? Вернее, поедет, у него же машина, но все равно. Наконец все было убрано, но обстановка казалась такой убогой по сравнению с его квартирой, что я чуть не расплакалась и решила ни за что его сюда не пускать. А когда глаза накрасила Райкиным способом, понравилась себе ужасно. Надела черные брюки, беленькую бакинскую водолазку, черное пончо и подумала: девчонка – класс! И плевать на мебель!
К метро «Университет» я примчалась в пять минут третьего, задыхаясь от волнения. Прошлялась минут десять вокруг метро, то и дело поглядывая на часы. И вдруг меня просто затошнило. От страха, что ли? Но я тут же сообразила, что ничего сегодня не ела. Хорошенькое дело, надо срочно хоть что-то сжевать. Неподалеку продавали пирожки с мясом. Я хотела купить, но вдруг вспомнила, как одна моя знакомая отравилась такими пирожками, так что в больницу попала. Обычно меня такие рассказы не пугают, но тут одна мысль, что в разгар фильма прихватит живот, повергла меня в панику.
Но голод не тетка, и я купила первую попавшуюся булку, сжевала ее, едва не подавившись. А запить было нечем.
И я начала икать. Просто напасть какая-то, икаю, не могу остановиться. Смотрю на часы – половина третьего. Сейчас он подъедет, а я икаю! И тут же услышала его голос:
– Таня!
От ужаса я замерла, боясь даже обернуться. И хотела броситься наутек, но он схватил меня за руку:
– Куда?
Я ахнула и перестала икать. С перепугу! Он стоял передо мной и ласково улыбался.
– Танечка, привет!
– Здрасте!
– Пошли, у меня тут машина.
У него была белая «Волга», показавшаяся мне просто верхом роскоши. Он усадил меня, закрыл дверцу и сел за руль.
– Ишь как глаза наваксила, – улыбнулся он, а я залилась краской. Я чувствовала себя совершенно несчастной. – Но тебе идет, ты такая красивая, глаз не оторвать. Значит так, сейчас мы едем на просмотр, а потом посидим где-нибудь, идет? Таня, не надо меня бояться, я девочек не обижаю, честное благородное слово.
– А почему вы… почему вы…
– Хочешь спросить, почему я пригласил именно тебя?
– Да, – еле слышно пролепетала я.
– Объясняю: я этот фильм уже видел, моя жена тоже, Сашка со мной никуда ходить не желает, почему, не знаю. А мне страшно хотелось еще раз посмотреть фильм в компании непрофессионала, человека молодого, со свежими мозгами, так сказать… Вот я и вспомнил об очаровательной девушке, с которой застрял в лифте.
– А телефон… Вам Саша дала?
Он засмеялся.
– Нет, я сам нашел.
– Как это?
– Взял ее записную книжку, посмотрел на букву Т, а там один Тимур, три Тамары и всего две Тани. Но вторую Таню я знаю, это моя двоюродная сестра, так что все оказалось несложно.
…Народу было видимо-невидимо, Никите Алексеевичу с трудом удалось поставить машину, и не успели мы выйти, как кто-то сразу подскочил, спросил лишний билетик. Пока мы пробивались ко входу, билетики спрашивали каждую секунду, одним словом, ажиотаж был тот еще! Никита Алексеевич взял меня за руку, как маленькую, и тащил за собой, потому что в этой толпе я спотыкалась на каблуках. Наконец мы вошли. Он то и дело с кем-то здоровался.