Только теперь мне не хотелось ничего ему рассказывать. Вижу, что нравлюсь. Вопрос, пощадит ли? Или сдавит своими ручищами, как тогда?
В ресторане сбежать не получится, из дома тем более. Что же делать?
Я сглотнула. От мысли, как я выкладываю все начистоту, у меня участился пульс. Дам себе еще один час, а потом расскажу все. Если надо, вымолю прощение. Буду целовать руки…
— Поехали домой, — Эмиль расплатился по счету и цепко поймал меня за талию, повел к дверям. От него не улизнуть…
На улице уже темнело, медленно разгорались фонари вдоль Ворошиловского проспекта. Из его машины я выходила на дрожащих ногах — двор был пуст, как по заказу, а наедине бежать от него не рискну.
Неожиданно Эмиль прижал меня к машине.
— Расслабься, маленькая, — нежно прошептал он на ухо, руки скользнули по стану, будто он хотел охватить талию целиком, обеими ладонями. Я стройная, у него почти получилось. — Все хорошо. Прости, я немного тебя напугал? Этого больше не повторится.
Я подняла глаза — Эмиль выглядел искренним.
— Прости, — прошептал он, трогая губами мочку уха и убирая прядь с лица. Правая сторона лица мгновенно покрылась мурашками. — Давай поговорим дома.
С некоторыми сомнениями, но я пошла за ним. Эмиль просто не оставил выбора: если буду упрямиться, как на набережной, он силой отнесет меня на руках.
По приезду я приняла душ. Одна, потому что собиралась помыться, а не потрахаться, а с Эмилем иначе не получится. А еще мне хотелось получить передышку и подумать. Я высушила волосы, вновь надела его рубашку и медленно застегнула пуговицы.
В его одежде я как будто примеряла на себя роль его возлюбленной. Как будто и была ею…
Эмиль не дал насладиться одиночеством.
— Дина, — сказал он под дверью ванной. — Кофе.
На темной кухне я включила плиту, набрала воды… За три дня действия стали привычными, будто я занималась этим всю жизнь. Как ни крути, намного лучше, чем жарить яичницу Лазарю по утрам под его ворчание. Если бы не та сцена на набережной…
Просторная рубашка мешала, я пригладила ее спереди, закатала рукава, пока закипала вода.
Я слышала, как в комнате он говорит по телефону.
Голос стих, на пороге кухне появился полураздетый Эмиль. Упругие мышцы притягивали взгляд, и я уставилась на него. Ощутила, как он прижался, когда подошел и опустила веки, наслаждаясь его руками — он обнял меня со спины и расстегнул рубашку. Большие ладони скользили по груди, животу и ниже.
— Тебе со мной хорошо? — вновь спросил он.
Я выдохнула с закрытыми глазами. Над ухом раздалось возбужденное дыхание, когда он подобрался к клитору.
— Очень, — сказала я правду, такую болезненно-горькую и откровенную, что у меня сел голос.
В ягодицы упирался член — он возбудился мгновенно. В его объятиях я таяла, растворялась в желаниях.
— Сейчас я тебя трахну, мы спустимся вниз, сядем в мою машину и уедем.
Глава 23
Я обернулась, чтобы рассмотреть глаза. С мольбой и страхом, пытаясь понять, что происходит и что меня ждет дальше.
Но за этими серыми глазами была кирпичная стена. Пустота. Эмилю бы в покер играть.
От неизвестности у меня сладко и болезненно ныло внутри.
Куда он меня увезет? Что происходит?
Такой страсти, таких чувств я ни с кем не испытывала до Эмиля.
— Если ты этого хочешь, — прошептала я.
У него проблемы. Я видела это в глазах. Когда мы познакомились, он был беззаботным, а сейчас нет.
Я могла пойти другим путем, но за меня выбрало сердце. Знаю, что не раз пожалею об этом и прокляну этот день. Знаю.
Возможно, даже прокляну его.
Эмиль увлек меня за собой и смахнул со стола все, что там было. Он бросил меня животом на стол и задрал рубашку.
От неожиданности я упала плашмя, едва подставила руки — и легла на собственные ладони. Выгнулась, застонала, приглашая к себе. Он ворвался в меня, как ураган и сразу перешел к быстрому ритму, словно хотел поскорее. Наскакивал на меня сзади, резко, сильно. С такой страстью, словно не мог, совсем не мог без меня жить. И ему немедленно нужно было…
Я зажмурилось, щеку вдавило в холодную столешницу. Открыла рот, выдыхая и стон он из меня практически выбил.
— Еще! — с надрывом завопила я, когда он остановился, чтобы поменять положение. Я была как кукла — со слабыми мышцами и спутанным сознанием. Словно слилась с ним, владеющим моим телом.
Эмиль перевернул меня на спину, целиком положил на стол и вошел так глубоко, как только смог. Трахал меня с безумным умопомрачением, которого прежде я не замечала.
Я маленькая и легкая. Его это страшно заводило. Он мог владеть мной без остатка, как тогда, когда он в солнечном свете придавал мне красивые позы.
Лицо стало сосредоточенным, даже злым. Эмиль словно хотел меня сожрать, а не трахал на столе. Глаза потемнели — просто освещение, но выглядело жутковато. Мокрые от пота волосы пристали ко лбу, он наклонил голову и смотрел исподлобья. Губа напряглась, открывая верхние зубы.
Несколько секунд я смотрела в это прекрасное от наслаждения и ярости лицо. Поражалась, потому что никогда не видела, чтобы с такими чувствами мужчина занимался любовью.
И под этим взглядом во мне внезапно возникла и разрослась волна эйфории. Я кончила со сладким стоном, хватая его руки, выгибаясь, предлагая себя до конца, без остатка, чтобы он взял меня насовсем…
То, что он творил со мной не поддавалось никакому объяснению. То, как я реагировала — тоже.
Внезапно рука оказалась на затылке. Железной хваткой Эмиль оторвал меня от стола и прижал к себе. Я вскрикнула, когда он вцепился мне в шею, раня кожу зубами. Дернулась, обхватила его ногами, не понимая, хочу я вырваться или быть ближе к нему.
Несколько дней он не баловал меня своими любовными укусами. А потом до меня дошло: Эмиль кусал, если перед сексом я пыталась от него сбежать. Как тогда, в клубе или сегодня на набережной.
— Собирайся, — прорычал он в мокрую от пота и слюны шею.
Глава 24
Я неподвижно сидела на столе, положив подбородок на плечо Эмилю, и смотрела в темное окно. После секса стало грустно. Так всегда бывает, если было по-настоящему хорошо.
Дикие, безумные чувства, которых я так боялась, поулеглись. Эмиль обнял меня, я обхватила его ногами, и между нами стало так мало места, что тесно было дышать.
Горячее дыхание Эмиля раздавалось над ухом. Пот густел на коже, рубашка липла к влажной груди.
— Пойдем в душ, — хрипло сказал Эмиль и сгреб меня со стола в охапку. — Освежимся.
В ванную я ехала на руках. Любовалась им, убирала со лба влажные волосы, и сердце жило собственной жизнью.
Почему именно он? В которого и влюбляться нельзя было?
В душевую кабину Эмиль внес меня на руках и включил воду, не спуская на пол. Мял, сжимал сильными руками, пока я, задыхаясь от любви и его мощных объятий, висела на шее и покрывала поцелуями лицо и плечи, глотая текущую по ним воду.
Нам не быть вместе.
От этой мысли я чуть не умерла прямо в его руках.
Три дня безумия, страсти, любви и секса. Оказалось, мне больше ничего не надо, только он. За эти дни я раз выходила из дома, дважды говорила с Лазарем и скажу правду — хотела вычеркнуть его из жизни насовсем.
Эмиль поставил меня на дно душевой кабины обеими ногами, выключил воду и взял полотенце. Начал вытирать — махровое полотенце было мягким, словно пух, и чудесно пахло. Сильные руки крутили меня то так, то этак. Я подставляла тело, а затем закинула руки за голову, отдавая себя.
Скупое на эмоции лицо расслабилось, он сладко улыбнулся.
Мы заигрывали друг с другом после секса. Внизу живота вновь пульсировало желание, но я не обращала на это внимание. У меня уже три дня так. И сейчас там не такой пожар, как полчаса назад. Эмиль немного унял его на столе.
— Пойдем, — из ванной он отвел меня в спальню за руку.