— Это он! — Наско весь напрягся. — Ванка, это он!
— Что ты кричишь? Кого увидел?
Наско отшвырнул бинокль, и он на ремне повис у него на шее.
— Беги за мной! Быстрее!
Отбежав немного, он обернулся и крикнул:
— Это Иван! Я его видел!
Никогда ещё не бегал так быстро. Мы настигли и обогнали самосвал. Сердце билось у меня уже где-то в горле. Наско бежал впереди и через каждые двадцать метров оборачивался, чтобы меня подбодрить. Я зацепился за какой-то корень и едва не растянулся в пыли.
— Быстрее, Ванка! Сюда!
Наско ринулся в ворота высокого здания с вывеской «Управление кооперативного хозяйства». Мы влетели внутрь. Наши подошвы гулко шлёпали в тихом коридоре. Я вдруг на минутку потерял Наско из виду и увидел его в конце коридора, вставшего на цыпочки перед табличкой «Председатель».
— Он сюда вошёл, — сообщил Наско.
Из комнаты не доносилось ни звука. А может быть, я не слышал, потому что у меня слишком сильно билось сердце.
Рассказывает Младен
А сейчас поставьте себя на моё место. Голова моя горела, как в огне. И не только от солнца, которое палит немилосердно по пятнадцати часов в сутки, но и от забот по хозяйству. Сезон в разгаре. Жатва уже у ворот. Тысячи гектаров, конца им не видать.
Только вошёл в кабинет — звонят с базы. Кончил разговор, окно распахнул. Хочется мне хоть на минуточку дух перевести и собраться с мыслями. Но дверь за спиной у меня начинает поскрипывать. Оборачиваюсь. Дверь полуоткрыта, а за ней — шушуканье.
— Наско, ты первый погляди.
— Ладно, если не веришь.
Из-за двери показывается мальчишеская голова и заглядывает в кабинет. Останавливает свой взгляд на мне и изучает меня.
— Он? — спрашивает нетерпеливый голос за дверью.
Очкастая курносая рожица с бесчисленными веснушками улыбается. Из-за неё выглядывает другая рожица, очень загадочная и любопытная.
— Это он!
Дверь распахивается настежь. Мальчишки бросаются ко мне. По дороге сбивают маленький столик, но даже не задерживаются, чтобы его поднять, хватают меня за руки, кидаются мне на шею.
— Здравствуй, Иван!
— Знаешь, как мы тебя долго искали!
— Я Ванке говорил, что мы тебя найдём, что ты жив, а он не верил.
— Как же, не верил!
Никак не могу прекратить этот поток слов.
— Всё хорошо, — наконец удаётся вставить слово и мне. — Не хотите ли присесть? Заодно расскажете, кто вы такие.
Не хотят садиться и рук моих не выпускают. Точно боятся, что убегу, и представляют друг друга:
— Наско-Почемучка.
— А это Ванка.
— Ты нас не помнишь, а мы тебя помним. Самое главное — что мы тебя нашли, Иван!
Гляжу в их сияющие глаза и ничего не понимаю.
— Хорошо, ребята. Вы меня нашли. Очень вы симпатичные. Очень рад вас видеть, хоть я вас и не знаю. Только я не Иван.
Ребята разом отпускают мои руки. Потом начинают хитро подмигивать. Ждут, когда я признаюсь, что пошутил. Но я улыбаюсь им и пожимаю плечами.
— Честное слово, я не шучу. Какой же я Иван, ведь ещё с рождения меня назвали Младеном. Имя моё и на дверях на писано, но вы так спешили, что не успели прочесть. Там ясно сказано: Младен Иванов.
Ребята переглянулись.
— Значит, ты Младен?
— Значит, мы ищем твоего отца!
— Ивана, который водит русский трактор!
Оба смеются, довольные.
— Отца? Ну, это другое дело. Но только он…
— Он жив? — перебивает меня Ванка.
— Конечно, жив! — удивляюсь я. — У него гости из села Струмского. Несколько ребят и двое учителей.
Мальчишки снова отпускают мои руки и бледнеют. Не понимаю, что их так смутило.
— Из села Струмского? — переспрашивает Наско.
— Да, так они сказали.
— А взрослые как выглядят?
— Один высокий, в очках. А другой поменьше, в зелёной куртке. Они показались мне не то озабоченными, не то сердитыми.
Лица у мальчишек залились краской. На столе опять зазвонил телефон.
— Отец мой довёл их к русскому трактору, — продолжал я.
— Нам сейчас же необходимо туда идти, — говорит Наско и переходит со мной на «вы». — Вы нас не проводите туда?
Телефон снова начинает трезвонить, но я не беру трубку. Мальчишки нетерпеливо переминаются с ноги на ногу, не хотят есть конфеты, которыми я их угощаю. Я обнял их.
— Ну, раз говорите, что надо сразу же идти, пойдёмте, я готов.
Выходим на улицу. Стало прохладнее. Солнце свалилось за горы и больше не печёт так немилосердно. Жаркий день кончается. Наско-Почемучка за моей спиной шепчет Ванке: