- Хорошо... Отставьте свои контакты, я передам их службе опеки, думаю, что они завтра спросят с меня. Ну и расписку... - участковый полез в старый сейф, извлекая оттуда листки бумаги. - Жаль, что не работает ксерокс, мне бы ксерокопия Вашего паспорта не помешала.
- У меня есть копия, заверенная нотариусом, пойдет?
- Э... да... Конечно! - растерянный мент выглядел крайне нелепо по сравнению с незнакомцем. Парень встал, демонстрируя ему свой внушительный рост и моральное превосходство. На мгновение показалось, что на его лице мелькнула победная улыбка.
Закрыв глаза, я перестала слушать их препирания, парень явно превосходил участкового по аргументам. Осознание того, что за меня все решили, накатило, вызывая приступ тошноты. Сколько раз я проходила через все это? И сейчас... Начиная жизнь с чистого листа... Нет, это избитая фраза, разве так можно? Нельзя, посмотрите правде в глаза? Я приехала в город с минимумом багажа из прошлого, но уже через сутки вновь оказалась там, откуда и пыталась сбежать. Как только я впервые в жизни захотела изменить себя, обстоятельства, которые принято называть судьбой, стряхнуть с плеч пепел, развеять затхлый запах обреченности и смиренности, меня снова ткнули носом в то, что я ничего не решаю и ни на что не способна.
- Идем! - большая рука замаячила на уровне глаз, он настойчиво тряс ей, привлекая к себе внимание. - Давай руку.
Он не стал ждать и взял меня за руку своей крепкой хваткой, не давая права на свободу. Он легко подхватил мой старенький рюкзак, валявшийся на полу.
- Это твое, да? - мне и отвечать не нужно было, он повел меня к выходу.
Мы вышли на свежий ночной воздух, я так жадно вдохнула, что закружилась голова
- Тебе паспорт вернули?
- Нет... - мой шепот заставил его чертыхнуться и снова вернуться к участковому, но на этот раз его не было и пары секунд, он размахивал моим паспортом, демонстративно убирая его в карман своего пиджака. Его крепкая рука снова схватила меня, он шел так быстро... слишком быстро, чтобы суметь хоть немного разглядеть его.
- Прости... - прошептал он, замедляя шаг, услышав мою одышку. - Садись.
- Но... - мое возражение было настолько нелепо, но попытка узнать свое будущее была сильнее, я не понимала, почему молчу. Ну же, скажи ему, что он просто обязан объяснить все. Заори и ударь его…
- Садись! - мы остановились у большой черной машины, он открыл дверь и повернулся ко мне, в свете фонаря, его глаза блестели, на лице не дернулся ни один мускул, он так внимательно рассматривал меня, заставляя съежиться. - Садись... пожалуйста.
Черт! Что я за бесхребетная скотина? Боль в глазах говорила о том, что поток слез скрыть уже невозможно, и я просто заползла на заднее сидение авто. Он аккуратно положил рюкзак рядом и продолжал стоять у открытой двери, сложив руки на груди. Мне не было страшно, хотя... Наверное, должно было быть. Абсолютно незнакомый человек вытаскивает тебя ночью из полиции, хватает за руку и тащит в машину, не объясняя ничего при этом. Я не могла понять, чего он хочет, поэтому подняла глаза, полные слез, и встретилась с его... УЛЫБКОЙ. Он улыбался, на его щеках появились такие милые ямочки!
- Меня Никита зовут! - он стоял весь такой красивый. Его черные блестящие туфли, светло-серый костюм, белоснежная рубашка, из кармана брюк торчал галстук, массивные часы на левой руке, а на правой руке сверкало тонкое кольцо. Все говорило о том, что он далеко не официант в Макдаке.
- Мира... - прошептала я, не сводя взгляда с его лица. Под тусклым светом фонаря я разглядела его взъерошенные волосы, блестящие серые глаза, прямой нос, резко выдающиеся скулы, явную небритость, глубокие синяки под глазами. Я перестала думать и просто молила о грамме кислорода, который просто исчез из моих легких.
- Да, оригинально. Ладно, поехали, с утра будем разбираться с Вами, Мира Аросева.
Он пристегнул меня, затем закрыл дверь. Оставшись на улице, позвонил кому-то, интенсивно жестикулируя рукой, но ни на секунду не упуская меня из вида. Мой запас сил на сегодня закончился, поэтому я достала свой старенький плеер и воткнула в уши, выстраивая стену от реальности. Хватит с меня впечатлений. Отключаться меня научили в детдоме на втором году жизни там. Это было просто необходимо, среди несправедливости и угнетающего чувства одиночества это было лучшим средством, чтобы остаться наедине с собой, даже будучи среди толпы. Вот и сейчас я просто отключилась, предоставляя свою судьбу совершенно незнакомому человеку, увозившему меня в дорогой машине прямо в ночь. Я тихо отстегнула ремень и легла на сиденье, подоткнув под голову рюкзак. В машине пахло так дорого и абсолютно по-мужски. Кожа, кофе, что-то терпкое, горькое...
- Все будет хорошо... - последние слова, которые услышала я прежде, чем провалиться в сон.