— Но что, во имя всего святого, она делает? — Стонар покачал головой. — Я согласен, что ее внезапное прибытие напрямую связано с чисткой Клинтана, но, если это так, я бы ожидал, что она будет держаться сдержанно, как другие.
Двое мужчин посмотрели друг на друга. Они вели себя очень осторожно, чтобы никто из них не узнал — официально — о беженцах из земель Храма, которые так тихо прибыли в республику. Большинство из них продолжили путь, совершая переход на торговых судах Сиддармарка, зарегистрированных в Сиддармарке, у которых каким-то образом были экипажи из Чариса… и тамошние порты приписки. К настоящему времени они, должно быть, достигли или почти достигли Чарисийской империи и безопасности, и лично Стонар пожелал им всего наилучшего. Он желал добра всем, кого этот отъявленный ублюдок Клинтан хотел видеть мертвым.
Однако горстка беженцев осталась в Сиддармарке в поиске убежища у родственников или друзей. По меньшей мере, двое из них нашли убежище у священников, питавших собственные реформистские тенденции, в чем Стонар был вполне уверен. Все они, однако, сделали все возможное, чтобы исчезнуть без следа как можно тише, не делая абсолютно ничего, что могло бы привлечь к ним внимание.
А потом была Айва Парсан.
— Я сомневаюсь, что она проводила бы так много времени, шатаясь по опере и театру, если бы это не было частью ее прикрытия, — сказал Мейдин через мгновение. — И в этом есть какой-то рискованный смысл, если она замышляет что-то такое, что не понравится определенным людям. Публичность часто является лучшим способом избежать внимания людей, которые ищут тайных шпионов, скрывающихся в тени.
— Что касается того, что она может замышлять такое, что не понравилось бы храмовой четверке, то есть самые разные возможности. Во-первых, она вкладывает значительные средства в торговлю с чарисийцами, и, по словам Тимана, ее анализ того, почему Клинтан позволяет нам выйти сухими из воды, в значительной степени совпадает с моим собственным. Конечно, мы оба можем ошибаться на этот счет. Что я нахожу более интересным, так это ее решение купить новые коксовые печи Хараймана и ее инвестиции в литейные производства. В частности, в литейные цеха, которыми так интересовался Дариус.
Лорд Дариус Паркэр был сенешалем Сиддармарка, что делало его одновременно министром правительства, непосредственно ответственным за армию, а также командующим этой армией. Если и был кто-то во всей республике, кому Жаспар Клинтан доверял еще меньше (и ненавидел еще больше), чем Грейгору Стонару, то это должен был быть Дариус Паркэр.
Паркэр это прекрасно понимал и отвечал взаимностью на ненависть Клинтана. Он был так же хорошо осведомлен, как Стонар или Мейдин, обо всех причинах, по которым республика была исключена из любого военного строительства Церкви. Вот почему он очень тихо и осторожно поощрял некоторых владельцев литейных заводов экспериментировать — чисто умозрительно, конечно, — с тем, как можно было бы производить артиллерию нового образца или новые нарезные мушкеты. И, как Паркэр указал Мейдину буквально на днях, добывать древесный уголь становилось все труднее, а это означало, что у литейных заводов никогда не будет слишком много кокса, если им вдруг придется увеличить производство.
— Я не думаю, что даже это меня бы беспокоило, — ответил Стонар. — Нет, если бы она не отправляла так много денег обратно в земли Храма. Я был бы готов списать все это на проницательные предположения с ее стороны, если бы не это.
— Интересная головоломка, милорд, — признал Мейдин. — Она явно что-то замышляет, и я предполагаю, что Клинтану это не понравится, что бы это ни было. Вопрос в том, знает ли он об этом или нет? Я склонен думать, что нет, иначе инквизиция уже настояла бы на том, чтобы мы привели ее для небольшой беседы. Итак, тогда возникает вопрос, узнает ли о ней инквизиция или нет? И, конечно, должны ли мы — как послушные сыны Матери-Церкви, желающие доказать свою надежность великому инквизитору, — должны ли мы сами обратить на нее внимание инквизиции?
— Очень сомневаюсь, как что-либо может убедить Жаспара Клинтана, что мы с вами «послушные сыны Матери-Церкви», по крайней мере, в том смысле, в каком он понимает этот термин, — холодно сказал Стонар.
— Верно, боюсь, это слишком верно, — тон Мейдина казался удивительно свободным от сожаления. Затем выражение его лица стало серьезным. — Тем не менее, это шаг, который мы должны обдумать, милорд. Если инквизиция услышит о ней и узнает, что мы не привлекли к ней ее внимание, это будет всего лишь еще одно бревно в огне, когда речь заходит об отношении Клинтана.