Выдохшаяся Ясмин поняла, что даже если она продолжит работу, то ничего не добьется, и потому решила взять расчеты с собой в Танжер, где будет иметь возможность проверить их еще раз, после того как закончит с каталогом коллекции Андре.
Лежа в постели, Ясмин подумала о том, что хорошо бы иметь человека, с которым можно обсудить возникшую проблему. Прежде она обратилась бы к Шарлю, рассчитывая на его дружбу и готовность дать верный совет, но в данном случае она по понятным причинам не могла использовать его в качестве источника. Шарль никогда не поступит во вред Ясмин - в этом она была твердо убеждена. Но сейчас ей казалось, что сама она видит намного дальше Шарля.
Возможно, тут свою роль играла естественная осторожность банкира, не позволявшая Шарлю усмотреть доходы там, где их может получить не сомневавшаяся в этом Ясмин.
Она окончательно поняла одну вещь - полагаться можно только на собственные силы. И это было, между прочим, не так уж и плохо. В этом случае Ясмин придется во всем винить только себя. Или же поздравлять.
7
Танжер, 1983 год
Глава 23
Когда самолет приземлился в аэропорту Танжера, Ясмин обуревали противоречивые чувства, настолько сильные, что она чуть ли не жалела о своем возвращении домой. В последний раз Ясмин была в этом аэропорту семь лет назад. В ту ночь она была в шоке: испуганная, одинокая, только что потерявшая Андре. И еще ее мучило чувство вины за похищенные из сейфа деньги. Она бежала из города, и будущее ее представлялось более чем туманно. Откуда было Ясмин знать, что ждет ее впереди? Теперь она возвращалась в салоне первого класса, а у ворот аэропорта се ожидала машина.
Утром Ясмин позвонила на виллу, чтобы предупредить Салиму и Сайда о своем скором прибытии. Салима искренне обрадовалась известию, а Сайд хранил свое обычное молчание. Он коротко ответил, что встретит рейс Ясмин, но тут же голос его в трубке сменился голосом Салимы, сумбурно и бестолково пытавшейся выразить свои разыгравшиеся эмоции. Ясмин не слышала знакомого арабского диалекта с тех пор, как покинула Танжер.
Как ни странно, но какая-то часть ее души страстно стремилась домой. Ясмин почти физически чувствовала замечательный запах ливанского кедра и пальм, окружавших поляны и небольшие озера высоко в горах Рифа. Однако все прошедшие годы времени на поездку домой не было, к тому же не было необходимости. Единственный человек, которого хотела бы увидеть Ясмин, это ее мать, но она давно умерла.
Между прочим, Ясмин хотелось увидеть и Кадира, или по крайней мере посетить Медину и Петит-Соко, где она прожила какое-то время. Она все еще любила это стилизованное здание с высокими стенами, окружавшими внутренний дворик с фонтанами и коврами. Не важно, была ли марокканская семья бедна или богата, она неизменно строила свой дом вокруг такого вот дворика, образовывавшего основное жизненное пространство, па котором существовало семейство. Даже дом семьи Ясмин в горах был построен по такому проекту, хотя и не был столь великолепен, как дом Кадира. Ясмин так до конца и не привыкла к строгим рядам комнат, присущим европейскому стилю домашней архитектуры. Она подумала, что было бы неплохо хоть немного проехаться по Петит-Соко, и сердце ее учащенно забилось.
Собравшись с духом и пройдя таможню, Ясмин вышла в зал прилета и сразу же увидела в толпе безошибочно узнаваемую джеллабу Сайда. Он стоял с безразличным видом, прислонившись к стене, и по всему было видно, не пылал восторженной радостью от скорой встречи с Ясмин. Сайд не сделал ни малейшей попытки взять у Ясмин чемодан или даже ее небольшой кейс. Игнорируя очевидное оскорбительное невнимание Сайда, Ясмин приветливо ему улыбнулась.
- Я не прочь поехать прямо на виллу. Сайд, но по пути, если можно, проедем через Медину - мне хотелось бы посмотреть на происшедшие там перемены.