Чуть позже, в своей собственной палатке, окруженной преданными людьми, которые не подпустили бы сюда посторонних, все трое, шепотом переговариваясь, принялись делиться впечатлениями обо всем, что произошло за этот день.
– Не могу сказать, насколько серьезна его рана, – произнес Ансель. – Когда он только въехал в лагерь, то выглядел не так уж скверно.
– Как Целителю, мне показалось, что он в шоке, – отозвался Тиег чуть слышно. – Не знаю, что там у него с рукой, но Стеванус занимался ею очень долго. Слишком долго, даже для лекаря-человека.
– Я порасспрашивал одного из лучников, после того как в воспоминаниях его прочел все, что он видел из магического поединка, – вмешался Джесс. – Ему показалось, что королю на руку наступила лошадь. Вопрос в том, насколько это серьезно. Лучник не видел крови, но это не обязательно к лучшему.
– Верно, – согласился Ансель. – Если его придавило копытом, то может быть все, что угодно, от простого синяка до переломанных костей. К тому же, это та рука, в которой он держит меч.
Тиег хмыкнул:
– С точки зрения того, насколько это больно, не имеет значения, какая именно рука пострадала. К тому же, ранение его заметно ослабит.
– Даже и не думай о том, чтобы проскользнуть туда незамеченным и попытаться помочь, – пристально глядя на юношу, заявил Ансель. – По крайней мере, не сейчас. Нам сперва нужно разобраться, что происходит. И мы не можем позволить тебе рисковать жизнью впустую.
Тиег, хотя и выглядел слегка удрученным, все же не мог не согласиться с такой логикой.
– Ну что ж, – пробормотал Ансель. – Думаю, нам следует сообщить обо всем Джорему. События приняли оборот, которого, сдается мне, никто не ожидал… И менее всего самкороль. Не знаю, какова была доля его участия в том поединке, но Судри погибла, и Миклос, вероятно, тоже. Я также не знаю, что за вопросы задавал ему Ран, но молю Бога, чтобы король нашел на них убедительные ответы.
Джесс кивнул.
– Ну, по крайней мере, сегодня, полагаю, его больше никто ни о чем спрашивать не станет. Если Стеванусу пришлось вправлять раздробленные кости, скорее всего, он дал ему сильное успокоительное и болеутоляющее… Должно быть, именно поэтому король так нетвердо держался на ногах. Хочешь сам известить Джорема или лучше мне?
– Я это сделаю, – заявил Ансель. – И на всякий случай давайте поставим кого-нибудь наблюдать за его палаткой на эту ночь. А потом возвращайтесь сюда, вы оба. Я думаю, мы узнали все, что возможно… Жаль только, что нет возможности порасспросить основных участников… А время уже слишком позднее, чтобы шататься по лагерю, не вызывая подозрений.
– Согласен, – отозвался Джесс и, попрощавшись с друзьями, ушел прочь, чтобы установить наблюдение за королевским шатром.
Тиег с недовольным видом уселся у входа в палатку, следя, чтобы никто не побеспокоил Анселя, который вытянулся на своем тюфяке и погрузился в транс, устанавливая связь с Джоремом.
Глава XIX
Кто введет меня в укрепленный город?[20]
Райс-Майкл Халдейн ничего не знал о тех усилиях, что предпринимались ради него этой ночью. Вскоре, благодаря снадобью Стевануса, он впал в забытье, и сон его был глубоким, полным тревожных видений, которых поутру он не мог припомнить… Но, по крайней мере, как и обещал лекарь, боль не мучила его.
Шум пробуждающегося лагеря и начавшаяся пульсация в руке пробудили его вскоре после рассвета, и первое, что он ощутил, была тупая головная боль, отвратительный привкус во рту и ужасающая жажда. Катан заснул прямо на стуле рядом с походной койкой, а Фульк уже предусмотрительно принес горячей воды для утреннего омовения, и эля, чтобы заглушить жажду. Напившись, он почувствовал себя чуть получше, но все тело болело, словно избитое. Его и самого ужаснуло, насколько он стал беспомощным, владея одной лишь рукой, и даже в самом малом ему пришлось звать на помощь обоих оруженосцев, которые и помогли своему господину с омовением и одеванием. Поскольку никто ничего не сказал ему по этому поводу, он решил, что сегодня наряжаться в доспехи ни к чему, по крайней мере, с самого утра, а потому попросил принести ему льняную тунику сширокими рукавами, кожаные штаны и сапоги. Стеванус вошел как раз в тот момент, когда Катан поправлял петлю, что поддерживал правую руку, и король тут же позвал его на помощь. Рука к тому времени уже вовсю ныла от боли, но Стеванус отсоветовал вновь принимать маковую настойку, по крайней мере, до завтрака. По просьбе короля, Катан набросил ему на плечи легкий плащ и застегнул на плече фибулу Халдейнов. Полой накидки они прикрыли перевязанную руку, и все вместе отправились в командный шатер на утреннее совещание.
За обильным завтраком советники сообщили ему добрые вести. Ничто не нарушило ночью покой лагеря, и Марек, как и обещал, с первыми лучами рассвета начал выводить торентские войска из Кулликерна. Длинная колонна, вытянувшись по колдорскому перевалу, постепенно исчезала на равнинах Толана. Больше от торентцев не было никаких известий.
– Разведчики Сигера донесли, будто видели похоронный кортеж принца Миклоса, который выехал из ворот одним из первых, прямо на рассвете, – сказал королю Манфред. – Там было несколько конных носилок, а также клирики… скорее всего, свита патриарха. Последние остатки войск уйдут к полудню. Так что мы можем ближе к вечеру отправиться взглянуть на город.
Тем временем дозорные отряды Марли и Истмарка наблюдали за отходом торентцев, преследовали их по пятам, готовые напасть на отстающих. Позавтракав, Ран с Манфредом отправились вместе с Корбаном и еще несколькими истмаркскими военачальниками проехаться по округе, взяв с собой лорда Джошуа и еще несколькихCustodes.Короля препоручили заботам отца Лиора и мастера Стевануса, неохотно дав ему дозволение отправиться в Лохаллин, дабы засвидетельствовать свое почтение новой владелице замка. К вящему отвращению короля, Лиор принялся настаивать на том, чтобы взять с собой в сопровождение рыцарейCustodes,включая ненавистного ему Галларда де Бреффни.
Короткий путь до Лохаллина из-за ноющей боли в руке показался Райсу-Майклу бесконечным, но все это время, стараясь не обращать внимания на телесные муки, он пыталсяпридумать, как ему отделаться от своих тюремщиков, чтобы поговорить со Стэйси наедине. Постепенно у него созрело в мозгу некое подобие плана, но теперь все зависело от того, поддержат ли его келдорские лорды.
К вящему своему облегчению, он обнаружил стяг герцога Клейборнского, развевавшийся рядом со знаменем Истмарка над сводчатыми вратами замка, и не менее дюжины хмурых клейборнцев несли почетный караул у входа в часовню. Дерзость Галларда де Бреффни на сей раз пошла ему не на пользу, зато сыграла на руку Райсу-Майклу… ибо когда Галлард попытался поставить своихCustodesна замену людям герцога, велев приграничникам расступиться, дабы дать дорогу королевскому эскорту, то без вмешательства Райса-Майкла словесная перепалка и возмущение могли бы перерасти в настоящую потасовку. После того как король утихомирил спорящих, его любезная просьба дать возможность лично выразить соболезнования скорбящей графине нашла горячий отклик в сердцах солдат герцога, которые ясно дали понять Галларду, Лиору и остальнымCustodes,что дадут дорогу одному лишь королю, но никому более.
– Думаю, вы могли бы пройти со своими людьми в парадный зал и выпить там чего-нибудь прохладительного, милорд, – заметил Райс-Майкл рассерженному Галларду. – Возможно, вино слегка остудит разгоряченные головы. Не хотелось бы оскорблять хозяев замка из-за такого мелкого недоразумения.
Когда Лиор попытался все же последовать за ним, Райс-Майкл и его сумел поставить на место.
– Пожалуйста, ступайте с лордом Галлардом, отче. Я задержусь ненадолго. Катан с Фульком подождут меня здесь… и мастер Стеванус, если не возражаете. Матушка леди Стэйси отдала за меня жизнь не далее, как вчера. Самое меньшее, что я могу сделать, это принести ей свои соболезнования и провести время в молитве.