Пожилой крайт хотел возразить, но так и не подобрал слов. Представитель Обители улыбнулся и без особого интереса уставился на пестрый витраж.
— Ваша честь! — подхватился обвинитель. — Это же просто непотребство творится! Вот он, — указал он на адвоката, — смеет обелять преступника!
«Зеленый» оспорил:
— Во-первых, не преступника, а подсудимого. А во-вторых, это мой долг — защищать.
— Его долг. — «Малиновый» скривился. — Ваша честь, вы позволите?
— Чего вы хотите? — спросил верховный судья.
— Хочу, чтобы вы все увидели, к чему привели выходки этого… изгоя.
Жажда разгорелась в груди обвиняемого. Была б его воля, он бы моментально разобрался с этим языкастым долговязым.
Кровь пульсировала в висках бывшего оннока. Руки тряслись.
Сквозь шум в ушах и стук сердца Заг расслышал скрип. Обернувшись, увидел, как плечистый крайт вкатывает в зал кресло. На нем, склонив голову, сидел тот, кому он вчера вогнал Жало в руку. Рука была обмотана. Впрочем, все внимание приковывал взгляд «малинового». В глазах была пустота. Заг невольно вздрогнул.
Широкоплечий крайт подогнал кресло в угол и встал рядом.
— Вот!!! — затрясло обвинителя. — Полюбуйтесь, что изгой сделал с Прарожденным!
Судьи зашептались. Некоторые выглядели напуганными и растерянными. Только оннок не обращал внимания на безумца в кресле.
Тот долго без дела не усидел. Поковырявшись в носу, облизал палец и улыбнулся, как умеют только полоумные.
— Кошмар, — прошептала молоденькая секретарша.
— И что вы можете сказать, ваша честь? — наступал обвинитель.
Вчерашний щеголь растер сопли по расшитому золотыми нитями малиновому пиджаку и выматерился так грязно, что запачкал не только воздух, но и пол, стены и потолок.
Заг ухмыльнулся. Символ величия Прарожденных, малиновый пиджак, в соплях. На самом-то деле за Прарожденными больше ничего нет. В кресле сидит безумец. А еще вчера он был уж очень высокого о себе мнения. Обедал в дорогих ресторанах, рядился в модные костюмы, спал с самыми роскошными женщинами. Он поморщился. Сегодняшний «малиновый» лучше вчерашнего. Этот хоть не считает себя пупом земли.
— И как это называется?! — Обвинитель терял над собой контроль. — Как?!
— А чего вы хотели? — с издевкой спросил адвокат. — Это вполне нормальное, обычное последствие действия яда ос с Агуриана. И заметьте, никто не заставлял вашего родственника доставать Жало. Кстати, ваша честь, — «зеленый» посмотрел на верховного судью, — надеюсь, вы принимаете во внимание, что пострадавший носил запрещенное оружие.
— Принимаю, — пробурчал пожилой крайт и скорбно глянул на часы.
Будь это спор между Просторожденными, верховный судья уже давно бы принял решение и отправился готовиться к поездке на стадион. Сегодня столичная команда любой ценой обязана взять реванш. В прошлом году эти лихачи с Церреры еще до перерыва укокошили на поле треть состава хлок-ту-риинцев.
— Ваша честь.
— Да, — вздрогнул верховный судья и вылупился на обвинителя. — Что?
— Вы не можете это так просто оставить. — Долговязый показал на безумца в кресле.
Тот пробовал выдувать из слюней пузыри. И хихикал, как ребенок.
Заг рассмеялся громко и заливисто. Все собравшиеся вытаращились на него. Одни изумленно, другие с испугом.
Бывший оннок ухмыльнулся и ткнул пальцем в сумасшедшего:
— И вот этот идиот считал, что правит миром?
Долговязого опять затрясло. Он оскалился и изрек:
— Он просто жил в свое удовольствие. А ты сделал его калекой!
— Хорошенькое «удовольствие» ходить по столице с Жалом, — вмешался адвокат.
— Хм… — призадумался верховный судья. — А ведь правда. — Он произнес это так, словно лишь сейчас узнал: яблоки растут на яблонях.
— Ваша честь, — вежливо обратился к нему адвокат. — Я считаю, что любезнейшие судьи уже достаточно выслушали и в состоянии принять верное решение.
— Верное…
Заг с ухмылкой на губах смотрел, как пожилой крайт ладонью вытирает со лба пот. От решения зависело не только будущее обвиняемого, но и судьба самого судьи. По долгу службы он оказался вовлечен в тянущееся веками противостояние ПраСемейств.
— Уважаемые. — Голос пожилого крайта дрожал, как и он сам. — Адвокат прав. Мы уже детально ознакомлены с делом обвиняемого. Думаю, настал час для вердикта. — Он потер надбровные дуги и продолжил суховато: — Напоминаю, что возможно применение статей восемьдесят четвертой, двести сорок седьмой и четырнадцатой со второй поправкой.