— Нет, — процедил он, — я такое не пообещаю. Хватит делать вид, что ты собираешься умирать, это не так. Я этого не допущу, ясно?
Я закрыла глаза, слезы бесшумно текли по моим щекам.
— Ты не сможешь спасти меня, Дастин. Ты даже Джеку это сказал, так что не ври мне.
— Я не могу перестать думать о тебе, Аманда. Это невозможно, — его голос дрогнул, все усложняя.
«Зачем ты так со мной, Дастин? Мне нужно знать, что ты не зациклишься на моей смерти. Я не могу быть причиной твоей депрессии, если умру, и я не буду причиной твоей смерти».
Сердце Дастина словно разбилось пополам.
— Плохо дело, — сообщил он. — Ведь если ты умрешь, умру и я.
Я прижала ладони к глазам, слезы лились по лицу.
— Нет, — всхлипывала я. — Не говори так, — но если бы мы поменялись местами, я говорила бы так же.
Дастин сел на моей кровати.
— Ладно, — выдавил он. — Я пообещаю сегодня только одно.
Мои слезы прекратились на миг, он смотрел мне в глаза. Я ощущала, как его душа соприкасается с моей, и все мои чувства дико кружились. Его ладонь нежно вытирала слезы, пока он говорил:
— Обещаю, что если ты умрешь, я никогда тебя не забуду. Я люблю тебя больше всех в мире, и я обещаю любить тебя до конца своей жизни, — он лег, и я не успела ответить. — Теперь поспи. Я тебя не оставлю, — заявил он, глядя на потолок.
Я больше не могла спорить. Если я умру, я не хотела, чтобы последними были злые слова. Я закрыла глаза, тело стало легким и сонным. Я не спала довольно давно, и это был мой шанс наверстать упущенное. Мысли стали неразборчивыми, я засыпала.
Это будет сложнее всего в жизни. Я должна пожертвовать собой ради родителей. Если я не справлюсь, мы все умрем. Если я справлюсь, все выживут. Наша судьба была в моих руках, это ужасно пугало. Винтеры и Челси должны жить вечно. Я не хотела быть той, что разрушит наследие, что существовало тысячи поколений. Аманда Челси не будет известна как девушка, убившая своих родителей. Если я не справлюсь, никто не знал, что будет. Мир окажется в хаосе, Челси и Винтеры будут разделены. Мы не остановим зло на Земле. Если я провалюсь, я уничтожу весь мир, и я не могла умереть с таким бременем.
Глава 12
Жар прилил к моему лицу, обжигая желанием бежать. В этот раз было иначе. Я видела не только тьму и огонь. Казалось, с каждым появлением тут это измерение становилось четче. Я замечала мелочи во тьме. Свечи горели в углу комнаты, цветы лежали на дне сцены. Пол становился выше, где заканчивались цветы, они были у сцены. Я услышала странное рычание, четыре далеких голоса проникли в мои уши.
— Аманда, — позвал мужчина. — Уходи. Маратака близко. Прошу, Аманда, уходи.
Я тут же узнала его. Это был мой отец, Грегори Челси. Я не понимала, как скучала по нему, пока он не обратился ко мне.
Другой мужчина заговорил грубее, чем отец.
— Она не хочет уходить, Грегори. Думаю, наши сыновья намеренно послали ее сюда.
Он словно говорил с отвращением. Я быстро узнала Киллиана. Его сразу выдало понимание наших действий.
— Милая, — закричала мама. — Уходи скорее. Ты не знаешь, на что способно это существо.
Я увидела их четко. Впервые за много недель я увидела родителей и Киллиана. Они были привязаны к трем деревянным стульям на сцене. Тьма окружала заложников, и я не могла различить ничего вокруг или за ними. Я видела только Грегори, Ребекку и Киллиана, привязанных к стульям. Я снова уловила низкое рычание, но в этот раз ближе. Нужно было спросить, где они, и уходить. Как мне вырваться из сна? Я не знала, но должна была узнать, где они. Я открыла рот, но звуков не было.
— Где вы? — губами спросила я у отца.
Он покачал головой, не понимая меня.
— Аманда, просто уходи. Что бы ни сказал Джек, не делай этого.
Киллиан встревожился и сильнее разозлился.
— Поверить не могу, что наши сыновья так глупы, — яростно пробормотал он.
Грегори посмотрел на него, а потом перевел взгляд на меня. Его эмоции стали паникой, рычание было четче, чем их голоса.
— Замолкните, — оскалился Маратака. Я впервые увидела его, но, как и с родителями, все вокруг него было черным. Маратака был в облике мужчины. Он решил, видимо, что в облике человека удобнее всего. Хоть он был человеком, некоторые черты не вязались с этим.
Участки его кожи были из склизкой чешуи на теле и лице. Они сияли темно — красным, когда на них блестел огонь. Кусок был на щеке, от этого он менее походил на человека. Может, у Маратаки были проблемы с превращением из рептилии в млекопитающее.
Его глаза сияли красным, как чешуя.