Софи нахмурилась. Но она знала, что делает Киф… и с комментарием про подругу, и с прозвищем. И хотя оба они заставляли ее нервничать по совершенно разным причинам, она должна была отдать ему должное за то, как небрежно он менял тему разговора. Он почти заставил ее поверить, что ничего не произошло.
Но опять же… ничего не произошло.
Не то чтобы она не могла дружить с Кифом… или не могла позволить ему помочь ей в трудную минуту.
Она не понимала, почему чувствует себя такой… «пойманной», пока Фитц не вернулся к вопросу, который ее переполненный мозг сумел похоронить.
— Серьезно, Софи. — Его акцент звучал резче, чем обычно. — Что имел в виду Киф, говоря, что ты не можешь быть ни с кем сопоставима?
— Я…
Она знала, что ей нужно добавить еще много слов к этому предложению. Но единственные звуки, которые она могла издавать, были гораздо ближе к звукам умирающего животного.
— Это одна из тех вещей, которые случаются только с Фостер, — вмешался Киф, когда Софи попыталась подсчитать шансы на то, что ей удастся выбросить предмет мебели через одно из окон своей спальни, пролевитировать на свободу и телепортироваться в новую жизнь… возможно, с Силвени, Грейфеллом и их близнецами где-нибудь на милом, мирном лугу. — Ты же знаешь, как это бывает. Она всегда должна быть такой загадочной.
— Вообще-то я не знаю, — огрызнулся Фитц. — Но, по-видимому, ты знаешь?
Киф вздохнул и несколько раз покачал головой, прежде чем посмотреть Фитцу прямо в глаза.
— Поверь мне, чувак. Ты не хочешь этого делать.
— Уверен, что хочу, — возразил Фитц. — Если ты пытаешься…
— Как насчет того, чтобы я остановил тебя прямо здесь? — Киф прервал его, подняв руки. — Потому что я знаю, что ты не хочешь превращать ситуацию, которая уже была очень напряженной для кого-то, кто тебе дорог, во что-то еще более тяжелое. И мы оба знаем, что я говорю не о себе.
Фитц стиснул зубы и отвернулся, проводя рукой по волосам.
— Я просто хочу знать, что происходит с моей девушкой. Я не понимал, что прошу слишком многого.
Его взгляд метнулся к Софи, и в нем читалось такое предательство, что ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он только что использовал слово на букву «д».
Это был первый раз, когда он назвал ее так, и это должно было заставить ее плыть и трепетать. Но боль в его голосе наполнила все ее тело чем-то кислым и скользким.
Киф тоже выглядел довольно несчастным, когда медленно попятился к двери спальни, давая им обоим как можно больше пространства.
Или, может быть, готовясь к бегству.
Она не стала бы его винить.
Вот почему он заставил ее поклясться, что она поговорит с Фитцем, прежде чем он согласится помочь ей. И хотя она дала это обещание меньше чем двадцать четыре часа назад… и потеряла большую часть этого времени на процесс назначения Регента… это не меняло того факта, что она не выполнила свою часть сделки.
Кроме того, именно она решила скрыть все от Фитца в первую очередь.
— Мне очень жаль, — сказала она им обоим, радуясь, что ее губы снова обрели способность произносить узнаваемые слова. Ей даже удалось выдержать взгляд Фитца, когда она добавила: — Я… должна была сказать тебе раньше.
— Тогда почему ты этого не сделала? — спросил он.
Она закрыла глаза, собираясь с духом, чтобы дать честный ответ.
— Потому что… как только я скажу тебе, все будет по-настоящему. И я не была готова узнать, что будет дальше. Я все еще не готова, но…
Она заставила себя рассказать ему все. От цвета платья, которое она носила в тот день в Атлантиде до, конечно, имен ее подборщиков пар, Бриса и Джуджи, до того, как ее чуть не стошнило, когда она увидела уродливые красные буквы, которые определят ее будущее, если она не сможет заставить их исчезнуть. И как она целыми днями пряталась, надеясь, что мистер Форкл даст ей необходимую информацию, чтобы все исправить… но, конечно, Черный Лебедь подвел ее. Так что теперь ей предстояло заняться собственным расследованием, в котором Киф помогал ей… но только потому, что Ро вытянула из нее информацию. И хотя в тот момент ее голос был довольно дрожащим, она закончила теорией, которую Киф придумал о Члене Совета Бронте, а также их планом выяснить, правда ли это, и очень смешанными чувствами, которые она испытывала по поводу всего этого.
— Прости, — повторила она, когда закончила, изо всех сил зажмурившись. Она определенно не была готова увидеть выражение лица Фитца, когда он обрабатывал все эти бомбы.
А потом стало очень тихо.
Единственным звуком был шепот-шипение в коридоре от Гризель… телохранителя Фитца, которая также была девушкой Сандора, и которая, казалось, была не в восторге от того, что ее парень держал ее в полном неведении обо всем этом. И Сандор, будучи Сандором, безапелляционно защищал свою потребность защищать секреты своего подопечного… что было здорово для Софи. Но, вероятно, он заслужит еще одно унизительное наказание Гризель, связанное с узкими штанами и танцами.