— Храните ли вы... другие записи тех времён? — спросил Льюис. — Что ещё вы помните, что нас заставили забыть?
— Многое, — ответил робот. — Что-то хранится с разрешения Короля и Королевы, а что-то без. Мы сохранили всё, что посчитали важным. Хотя, конечно, им об этом ничего не сказали. Мы не хотели ранить их чувства.
— Вы пренебрегли инструкциями Роберта и Констанции?
— Да. Видишь ли, мы никогда им по-настоящему не доверяли. Они не были легендами. Как Оуэн и Диана. Роберт и Констанция были обычными людьми с благими намерениями. А мы узнали за прошедшие века много чего. Поэтому поступили так, как нам показалось лучше. Лучше для Человечества — родителей, что мы только что обрели. Мы сделали копии большей части данных, помеченных для уничтожения и сохранили информацию в безопасном месте. На случай, если Человечеству они когда-нибудь понадобятся снова. Но давайте уже начнём с просмотра того, за чем ты сюда и пришёл. С предупреждения.
Робот сделал жест синей блестящей металлической рукой и перед Льюисом, зависнув в воздухе, появился экран. А на экране он — один из великих героев и легенда Человечества — капитан Джон Сайленс, стоящий на мостике своего не менее легендарного корабля «Неустрашимый». Вот только это не было похоже на сцену из легенды. На мостике «Неустрашимого» царил хаос. Следы пожаров и повреждений были повсюду, а на разрушенных взрывом панелях управления лежали обгоревшие и разорванные тела мужчин и женщин. Разбитые консоли и разбросанные обломки, и залитая кровью палуба. Воздух был полон дыма, а на заднем плане всё так же по-идиотски горели огни аварийных сирен. Временами, когда мощности корабля падали ниже критической отметки, всё гасло и снова загоралось. Мёртвых же на мостике было... намного больше, чем живых. Это совсем не было похоже на мостик корабля, который только что принял участие в знаменитой победе.
Капитан Джон Сайленс стоял по стойке вольно, мрачно взирая с экрана. Он не выглядел сверхчеловеком. Худое лицо, залысина и... усталый взгляд. Сломленный. Он был похож на человека, который на пути к победе пережил слишком много боли, ужаса и потерь. Это было видно по его лицу, глазам. Он выглядел как человек, перенёсший больше бремени и невзгод, чем может вынести человек.
(Среди людей ходили, впрочем абсолютно безосновательно, слухи. Неофициальные легенды. Поговаривали, что во время Восстания Сайленс потерял единственную женщину, которую когда-либо любил. Кое-кто говорил, что он сам её убил, а затем держал на руках, пока она умирала. Никто не помнил её имени)
Когда он наконец заговорил, голос Сайленса был резким и хриплым. Казалось, говорил человек находящийся на грани и сохраняющий самообладание лишь благодаря стальной воле. Он прервался и начал снова, повышая голос, чтобы перекрыть треск огня и непрекращающийся вопль аварийных сирен. Льюис подался вперёд на стуле, внимательно вслушиваясь.
— Это ещё не конец, Роберт. Даже после всего, через что нам пришлось пройти, это ещё не конец. Возможно, это никогда не закончится. Война окончена, но... Мне дали повод полагать, что кое-что намного худшее ожидает нас в будущем. Информация была сброшена напрямую в компьютеры моего корабля из какого-то внешнего источника. Я не представляю каким образом. Голос... заговорил со мной. Не спрашивай меня чей. Он был... нечеловеческим. Возможно, это был сам Лабиринт. Я не знаю. Голос рассказал мне, что случилось с Оуэном. Что он сделал, чтобы спасти нас всех. Он использовал силу Лабиринта, чтобы двинуться в потоке времени в обратную сторону. Он спровоцировал Возрождённых отправиться за ним в прошлое, чтобы они растратили свою энергию и силу на погоню, в которой им не суждено было победить. Они преследовали его и сражались с ним, уходя всё дальше и дальше по времени в историю. Я не знаю насколько далеко. Но где-то в прошлом, Оуэн умер.