Окружающее не просто давило на психику, оно будто прессом вдавливало его в пол. Остальные тоже выглядели слегка пришибленными, но сработали четко: патрульные образовали правильный круг, ощетинившись стволами, и укрыв внутри Расчека с магами. Те, не теряя времени, принялись сканировать пространство: около минуты они щупали воздух, перебирали пальцами невидимые струны, определяя направление и напряженность местных силовых линий.
- Есть след, - сообщил Филлерс, старший из магов, - ушли по этому коридору. Только… - он слегка замялся.
- Что? Говорите, – поторопил Расчек.
- За грабителями кто-то шел. И его взяли.
- Кто шел? – не понял капитан.
- Я же не ясновидящий, - развел руками маг, - найдем – узнаем.
- Тогда вперед, - скомандовал Расчек, - нечего здесь мокнуть.
…Почти час группа пробиралась бесконечными коридорами, и Расчек никак не мог отделаться от ощущения, что они бредут по странному лабиринту, столько поворотов и боковых ответвлений встречалось на пути. Шли боевым порядком: по трое бойцов впереди отряда и позади, в центре офицер с магами. Шары-осветители разгоняли мрак буквально на несколько шагов, настолько густым и почти физически плотным он был.
Один из магов споткнулся, упал лицом вниз. Из затылка торчал короткий метательный штырь.
Патрульные тут же принялись стрелять в темноту. У каждого, кроме стандартного парализатора, имеется компактное, но мощное пневматическое оружие. Вот и сейчас двадцатиграммовые свинцовые шары неслись во мрак, но ни крика боли, ни звука падения тела не донеслось. Тьма поглощала не только свет, но и звуки.
- Ведёт нас какая-то сволочь, кэп, – проворчал один из стрелков, – Как бы теперь самим ноги унести…
- Разговорчики! – осадил бойца Витим, хотя в душе был согласен, – Филлерс, на тебе транспортировка.
Тот лишь кивнул и сделал пасс ладонями снизу вверх, словно зачерпывал воздух. Тело погибшего мага воспарило над полом.
Дальнейшее продвижение стало чистым кошмаром. Из вязкой, как болотная жижа, темноты, время от времени прилетало, и бойцы падали один за другим. Отряд уже обзавелся четырьмя летучими трупами, и все понимали: это еще не конец. Когда, захрипев, упал Кэм – предпоследний из магов отряда, вместе с ним на землю опустились и парившие до этого в воздухе тела. Оставшийся в одиночестве Филлерс не мог управиться со всем сразу, и сосредоточился на освещении.
Отряд остановился. Капитан устало опустился на пол, прислонившись спиной к стене и закрыв лицо ладонями. Он, офицер КС Витим Расчек, прошедший огни и воды в Патруле, впервые не знал что делать. Их отряд, обычно представляющий грозную силу, сейчас играючи отстреливали из темноты. А он ничего не мог сделать. Ровным счетом – ничего. Парни, конечно, посылали во мрак коридоров один свинцовый привет за другим, но пока безрезультатно. А теперь, когда у них остался лишь один настоящий маг, даже призрачный шанс выбраться таял. Ладно с павшими, раз не получается светить, искать путь и одновременно транспортировать убитых, то так тому и быть, важнее сохранить оставшихся ребят и выбраться – о том, чтобы продолжать преследование, речь уже не шла - и передать в КС все случившееся. А потом сюда придут каратели, и раскаленной плазмой выжгут этот рассадник жуткого мрака дотла. Лишь бы выбраться.
- Кэп…- голос мага вывел из задумчивости.
- Да?
- Я почувствовал точку выхода. Пока смутно, но она есть!
- Хорошо, - кивнул капитан и резко поднялся на ноги. – Так, привал окончен. За ведущим – бегом марш!
- А как же парни? – подал голос капрал.
- Им уже не помочь, вас бы вывести…
- Кэп, - это снова Филлерс, - капрал прав. Я позабочусь?
Расчек резко кивнул. Он сам считал, что бросать своих нельзя, но что можно сделать в данной ситуации? Не на себе же нести трупы? Впрочем, опытный маг знал, что делать. Пусть он был бледен, дико измотан и еле держался на ногах, но все же бросил в сложенные рядком тела заклятье. Теперь тела парней врагу не достанутся.
***
Плечи ныли, горели стертые в узлах из проводов запястья, пульсировало болью отбитое бедро. Дядька тоже замолчал, что для него не характерно. Но все это я ощущал лишь в перерывах между забытьём. Проклятый агвилантец, похоже, добавлял в напиток какой-то наркотик, но я не мог не пить. Тройка тюремщиков появлялась лишь тогда, когда жажда становилась непереносимой. И я пил. И вновь проваливался в черноту забвения, не чувствуя боли в истерзанном теле. Забывая про Куб Разума, который медленно, но неотвратимо пил мою силу, слой за слоем съедая то, что когда-то было Артуром Корнеевым…