Пайпер сделала глубокий вдох — наступила самая трудная часть разговора.
— Ну, если честно, то мы из будущего, — сказала она.
— Из очень отдаленного будущего, — добавила Прю. — Оно отстоит от этой эпохи больше чем на четырнадцать веков.
Мерлин постоял какое-то время в задумчивости, сдвинув брови. Потом сказал:
— Продолжайте.
«А он совсем не прост», — подумала Пайпер изумленно.
— Твоего сына утащили в будущее с помощью колдовства, — объяснила Прюденс. — Его хотят использовать для злых целей.
— Для каких же? — спросил Мерлин.
Сестры переглянулись. И Прю рассказала о замысле Дайаны.
— Они считают, что ребенок Ниалла будет обладать твоей силой, а может быть, и большей, — добавила Пайпер. — Если Ниалл откажется подчиниться им, он погибнет. Мы с сестрами решили помочь ему вернуться, не ввязываясь в злые дела.
— Только ты один знаешь, как вернуть его назад, — сказала Прюденс. — Ниалл сказал нам, что ты оставил для него письмо, где сказано, что на тот случай, если он затеряется в чужих краях, существует заклинание, которое вернет его обратно.
— Вот как? — произнес Мерлин. — Но почему же я написал это послание, а не сам сказал ему обо всем?
Сестры снова переглянулись. Вопрос был слишком сложным. Разве чародею не ведомо собственное будущее? И разве он не знает, что ему предстоит оказаться в магическом заточении и поэтому никогда не суждено увидеть сына? В таком случае как же рассказать ему об этом? Если Мерлин узнает то, чего не должен был знать, это может повлиять на его судьбу. А вдруг он возьмет и изменит ход истории?
— Я думала, ты обладаешь даром предвидения, — сказала Прюденс осторожно.
— А, понятно, — ответил Мерлин негромко. — Вы считаете, что мне известно собственное будущее. Нет. Оно мне неизвестно. Но я понимаю, что вы не вправе раскрывать мне тайны грядущего. Продолжайте.
Пайпер вздохнула с облегчением.
— Что ж, — сказала она. — Мы видели заклинание, написанное тобой для Ниалла. Но беда в том, что враги успели уничтожить его прежде, чем мы его прочли.
— И тогда мы с сестрой решили отправиться прямо к тебе, — закончила Прюденс.
Мерлин надолго замолчал. Он сел на стул, стоявший возле письменного стола, и отложил свой посох. Сцепил пальцы и уставился в пространство. Потом наконец откашлялся и произнес:
— Расскажите, как выглядит мой сын.
И нотки нежности, прозвучавшие в его голосе, заставили Пайпер проникнуться к нему симпатией.
— У него темные волосы и глаза такие же, как у тебя. Он красивый и сильный, — сказала она осторожно, думая о том, как Фиби полюбила Ниалла. — И у него доброе сердце.
— Ты можешь им гордиться, — добавила Прю.
— Ах, — выдохнул Мерлин и снова застыл неподвижно. Затем наклонился и взял чистый лист пергамента. Обмакнул перо в густые коричневые чернила и начал писать.
— Это заклинание? — спросила Пайпер.
— Конечно, — ответил Мерлин, не поднимая головы. Потом остановился, пошевелил губами, что-то прикидывая в уме, и стал писать дальше.
На лице Пайпер проступила улыбка. Она почувствовала облегчение. У них все получилось! Они отыскали Мерлина, заставили поверить невероятной правде. И вскоре нужное заклинание будет у них в руках!
Потом ей вспомнилась Фиби и подумалось о том, чем же та занимается сейчас. Бедняжка Фиби!
Но тут уж ничего не поделаешь.
В комнате стояла тишина, лишь скрипело по пергаменту гусиное перо. Но неожиданно снаружи донеслись какие-то голоса, и сестры кинулись к окну.
Они увидели, что ворота в крепостной стене снова открылись. На этот раз за фургоном с ранеными шло шестеро связанных мужчин, которых сопровождали копьеносцы. Толпа выкрикивала ругательства и швыряла в связанных камни.
— Должно быть, это военнопленные, — сказала Прюденс, глядя на них. — Рослые блондины.
Скорее всего, викинги.
— Это саксы, — поправил Мерлин, на время прекратив писать. — Пришельцы с Востока. По сравнению с Артуром, величайшим полководцем своего времени, это просто неотесанные варвары. Но в конце концов они одержат победу.
— Это пророчество? — спросила Прю.
— Не в том смысле, в каком ты думаешь, — устало улыбнулся волшебник. — Нет. Я просто сказал о том, что видно невооруженным глазом. Их во много раз больше, чем нас. Пополнение с материка все прибывает и прибывает. А мы выдыхаемся. Уже не помню, когда у нас выдалось хоть несколько спокойных месяцев. Вступая на престол, Артур провозгласил новую эру — эру мира. Но после его смерти все труды пойдут прахом. Наше время прошло, наш путь пройден.