Как только все всем представились, — естественно, запомнила я не всех, а если точнее, то всего пару имен, не считая имена трех нимфочек — Аодх еще раз окинув слуг взглядом, произнес:
— Приступайте к своим обязанностям все, кроме Мирги.
Тоненькая девушка замерла на месте, сцепив руки перед собой. Огромные, зеленые глазища она спрятала под пушистыми золотыми ресницами.
Обняв меня одной рукой за плечо, — я едва не скрипнула зубами, но стойко стерпела обнимашки, — Аодх объявил:
— Мирги будет тебе прислуживать, милая. Так же она покажет тебе здесь все.
Склонившись к уху, он прошептал:
— Ты же помнишь наш уговор?
После чего выпрямившись и одарив меня лукавым взглядом, положил мою руку к себе на предплечье и повел в столовую. Моя новоиспеченная горничная посеменила следом на почтительном расстоянии.
Мой новый дом оказался в меру светлым, в меру мрачным. Стены широких и узких коридоров украшали мозаичные плитки, фрески, картины и гобелены, которые казались живыми стоило отвести взгляд. Пейзажи тут же менялись, а лица на фресках вдруг начинали шептаться. Но каждый раз когда я вздрагивала от очередной «живой» картины, сид как бы невзначай начинал поглаживать мою ладонь, покоившуюся на изгибе его локтя. И я мгновенно успокаивалась. Наверняка снова применял магию.
Полы блестели золотом мрамора — вообще существует ли такой? Высоченные, стилизованные под золото канделябры, утыканные десятком свечей — на данный момент потухшими — готовы были освещать самые затемненные углы замка ночами. Витражные окна в пол с выгрированными различными рисунками, вензелями создавали ощущение еще большего великолепия.
Цветы в кадках, над которыми кружили светлячки даже в дневное время, статуи нимф и фей украшали практически каждый уголок замковых комнат и переходов, по которым меня вел Аодх. Все блестело и сверкало, переливаясь радужными цветами. А воздух, проникающий сквозь открытые окна, насыщал легкие сладостью.
Какой же этот замок огромный! Словно дворец. Без карты точно заплутать можно. Хорошо, что Аодх позаботился о личной служанке для меня. Ее без зазрения совести можно расспрашивать о чем угодно и использовать, как навигатор.
Столовая оказалась такой, как я и представляла: большой и немного помпезной. Сиденья стульев оббиты красным бархатом, стол накрыт белоснежной скатертью с узорами в виде красных цветов. Белые стены покрыты золотой вязью, напоминающей лозы с красными листьями. Пара огромных позолоченных хрустальных люстр с маленькими вставными рубиновыми кристаллами и широкие окна в пол с открытыми дверьми на летнюю террасу. А также неприметная дверка за красной драпировкой. Наверняка, там сама кухня и кладовые.
— Лия, — я встрепенулась от мягкого, проникновенного голоса. Оказывается, пока рассматривала трапезную, машинально продвигалась.
Проведя рукой по бархатной ткани, свисающей с окон, подошла к Аодху, уже отодвинувшему для меня стул. Пришлось сесть, так как помимо Мирги, тут находились фавны в синих ливреях, замершие по струнке прямо у стен. Сам же хозяин замка расположился во главе стола, я же оказалась по правую руку от него, как и полагается жене.
Подав знак легким взмахом кисти, один из козликов, стуча копытцами по мраморному полу, скрылся за неприметной дверкой.
Откинувшись на высокую, вычурную спинку стула, больше походившую на тронную, Аодх с интересом принялся меня разглядывать. Мне и так не по себе, а он еще пытается испортить аппетит? Ярко-синие глаза жгли каждую пядь тела… Кажется, ткань задымилась на груди! Не зная куда себя деть, принялась за рассматривание ажурных салфеток с цветочками.
— Далия, милая, в твоем роду нет волшебных существ? — с какой-то ленцой поинтересовался сид, не спуская с меня глаз.
В недоумении вскинув голову, посмотрела на мужчину.
— С чего такой вопрос? Я самый что ни на есть обычный человек. — Нет, правда, откуда такие бредовые мысли у него?
— Может быть-может быть, — пробормотал Аодх задумчиво, вызывая во мне неясную тревогу.
Я только и смогла одарить его подозрительным взглядом, а вот сказать ничего не успела. В этот момент появился фавн, убежавший на кухню. Перед собой он катил тележку битком забитую серебренными блюдами. Пока два фавна расставляли яства и разливали вино по фужерам, — я же так сопьюсь! — мы с Аодхом хранили молчание, правда, мужчина продолжал буравить меня пылающим взглядом. Он смущал, но я все свое внимание попыталась сосредоточить на предстоящем пире живота.