Внимательный взор Аодха вглядывался в мои глаза словно выискивая прятавшуюся ложь или хоть каплю неправды. Взгляд приобретший синеву, но с всполохами золотого, скользнул дальше и замер на запястье. Ухватив за руку, принц поднял ее на уровне глаз.
— Что это, Далия?
— Ну, ум, тут такое дело… — вздохнула, прикрыв на миг глаза и на дыхании выдала: — Похоже у меня проблемы.
— А когда их не было? — смоляная бровь мужа приподнялась, а во взгляде появилась насмешка.
Я вновь тяжело вздохнула, странный груз давивший в храме никуда не делся. Хотела бы я сейчас все объяснить, но апатия опустилась на плечи, сжала грудь.
— Мне плохо, Аодх.
— Я знаю. Темная магия губительна для светлых душ. Она уничтожает практически мгновенно, выжигает внутри все чистое и доброе. — Он замолчал, а затем напряженным тоном продолжил: — Я могу все это убрать.
— Если можешь, убери, пожалуйста.
— Ты согласна на все?
На «все», это на что?
— Если это поможет, то я согласна, — решительно кивнула.
— Учти, на попятную теперь пойти не можешь, — в мужниных глаза блеснул странный огонек.
Оброненные его слова не успели укрепиться в сознании вытесненные обжигающим поцелуем. Молчаливо ахнув, всплеснув руками, уцепилась за плечи мужа. Губы Аодха были требовательными и сминали все возражения, появлявшиеся в голове. В поцелуе Аодха чувствовался голод и жгучее желание.
А затем я расслабилась. Подалась навстречу супругу, обвила руками шею, запустила пальцы в темные чуть жестковатые волосы. Поцелуи и блуждающие руки Аодха по моему телу дарили силы, вытягивали то, что давило на плечи, но этого было не достаточно. Проклятье уходило тяжело и неохотно. Я готова была целоваться с мужем хоть вечность. И не только потому что он «очищал» меня, но также мне нравились его поцелуи. И с каждым разом мое тело становилось легким, а между ног…
Я даже отпрянула от осознания, сердце ошалело стучало, только Аодх не дал ни слова сказать, вновь приникая своим ртом к моему. Мягко уложив меня спиной на шкуры, муж принялся осыпать оголенные участки кожи поцелуями. Я хваталась за его плечи и желала большего. В этот раз я не хотела убегать.
Потянувшись, дотронулась до крыла; перья оказались мягкими, точно шелк. Резко втянув воздух, Аодх распластался на мне вжимаясь всем телом, давая прочувствовать каждый изгиб сильных натренированных мышц. Его прикосновения плавили каждую клеточку моего тела, он вновь «пил» меня через поцелуи, через жаркие объятия, но этого было мало. Я желала дать ему больше за все его мучения вдали от меня. Хотела делиться своим источником жизни за его помощь, за его понимание. А то что произошло вначале нашего знакомства, я совершенно не помню и давно зла не держу. Может, и правда, во мне много легкомыслия от волшебного народа?
Сильные пальцы рванули шнуровку освобождая грудь, и я захлебнулась от новых ощущений. Стыд, потребность ощущать все прикосновения, жажда поцелуев. Все это порождало под кожей мелкие разряды молний.
Мои руки сами скользнули к пуговицам его рубашки, но муж перехватил меня за запястье и лукаво улыбнувшись, дотронулся до темной ткани. Миг, и верхняя часть одежды просто растворилась на нем. Мои пальцы коснулись оголенной кожи и у меня закружилась голова. Неужели Аодх чувствовал то же самое, что и я? Если прикосновения такие приятные, то я бы хотела днем и ночью касаться обнаженного торса мужа.
Приподняв меня ненадолго, Аодх помог мне избавиться от платья, затем скинул с себя остатки одежды, лег рядом. Нежно провел по щеке пальцами и вновь завладел моими губами. Я даже не успела устыдиться нашей наготы, а потом и вовсе забылась.
Кожа плавилась, горела, а дыхание казалось, стало раскаленным, словно Аодх применил свою огненную магию погрузив нас в ее кокон. Перед глазами все кружилось, тихие неконтролируемые стоны и едва слышный шорох крыльев заполняли маленькую хижину словно эротическая музыка.
Нараставшее наслаждение охватило меня целиком, я выгибалась навстречу ласкам Аодха. И не сразу осознала наше изменившееся положение, но когда Аодх зафиксировал мои запястья и медленно проник внутрь, я не смогла сдержать вздоха облегчения.
А затем я вскрикнула. Дернулась с испугом смотря как ожившие лозы перекочевали с предплечья мужа на мою руку и впились шипами в кожу. Побеги практически сразу превратились в угольные, без какого-либо блеска или оттенка.
— Потерпи, Лия. Лишь так я могу воздействовать на проклятье внутри тебя, — прохрипел муж; его лоб взмок, на скулах играли желваки.
Неужели так трудно вытягивать заразу? Я ничего не чувствовала кроме несильного жжения в местах прокола.