– Ты в порядке? – Бегло осмотрела обнаженный торс мужа на предмет ран, но кроме татуировки ни одного маломальского пореза не заметила.
– Не волнуйся, цветочек, – Аодх нежно провел пальцем по моей щеке, и вскинул глаза на Рисса. – Одному я дал сбежать с подсаженным маячком.
– Надеюсь он выведет к тому, кто за всем этим стоит.
– Маловероятно, – покачал головой Аодх, проведя пятерней по волосам, откидывая их со лба. Жаркое золото из глаз исчезло являя ярко-синий взор.
Подъехавший Шер, спешился и теперь молча стоял рядом с хмурым выражением лица.
– Почему бы не рассказать об этом стражам или кто у вас такими делами занимается? – поинтересовалась я, не понимая беспечных действий сидов.
– Это не принесет никаких результатов, – покачал головой супруг.
– Но, Аодх, нельзя пускать все на самотек. Покушение на жизнь, это не игрушки, – рассердилась я.
– Не волнуйся, Лия, никто ничего на самотек не пускает… Не в этот раз. – Пальцы мужа нежно заправили волосы мне за ухо.
– Ну наконец-то стал думать о себе, – выдохнул Рисс.
– Не о себе, – покачал головой супруг, и резко бросил: – Шер, открывай переход.
– Куда мы?
– В холмы леприконов.
Прикрыв оголенный торс бордовой рубашкой, вынутой из поклажи, отпустив гиппоцервов, взяв меня за руку, Аодх шагнул на голубоватую пыль, щедро просыпанную на землю Шером.
Мгновенье, и я ахаю восхищенно оглядывая изумрудные холмы с редкими растущими деревьями с пышной кроной. Клумбы различных цветов разбились на аккуратные лужайки, между высокими буграми в которых я разглядела окна. Яркие солнечные блики отражались от поверхности журчащей неширокой речки. Все недавние неприятные события выветрились из головы заменяя безграничной радостью.
– О, Боже, это домики! – едва не захлебнулась восторгом разглядывая маленькие холмики-жилищи.
Чем-то они напоминали норы хоббитов, но намного мельче и без огородов. Дорожки вились между домиками, а вот тропинки, подводящие к дверям были выложены у кого камнями, у кого просто песком посыпаны.
В поселении кипела жизнь, маленькие рыжие человечки, с длинными носами в зеленых одеяниях и колпаках занимались своими делами. Но стоило увидеть нас, как они побросав все дела попрятались по домам и только в окнах выглядывали любопытные лица.
– Какие-то они неприветливые. – Если в поселение фей я была как Гулливер, то тут ощущала себя взрослым среди детей. Только эти «дети» были недружелюбными.
– Они боятся что можем прикарманить их золото, – ответил Рисс.
– Каждый лепрекон хранит горшочек золота? – обратилась я к нему, продолжая вертеть головой.
– Не знаю, они очень жадные и скрытные кому-то говорить об этой тайне.
– Тогда сомневаюсь, что узнаем у кого может храниться камень. – Я припомнила еще одно четверостишье, там говорилось про лепрекона, но вот остальное… Ни имени, ни каких-либо подсказок у какого именно лепрекона осколок не говорилось.
– Для чего у тебя опал на шее? – Шер не собирался скрывать грубости в голосе. – Он у тебя как маятник.
По его высказыванию я поняла какого он мнения о моих умственных способностях.
– Шер, – прозвучал стальной голос Аодха.
– Прошу прощения, – тут же отозвался Связанный, остановившись и склонив передо мной голову.
– Да… я… Не в обиде. – Стало неловко перед Шером, но… В какой-то степени он напросился на холодный тон принца.
Сид выпрямился с совершенно нейтральным выражением лица. Я внутренне поежилась – не хотелось бы быть камнем преткновения между принцем и Связанным.
– Похоже нас встречают, – привлек наше внимание Рисс, откидывая на спину волосы, собранные в хвост, достигающие до поясницы, с множеством бусин вплетенными в редкие косички.
На другой стороне реки, разделяющую деревню на две половины, у большого холма-дома стоял пожилой лепрекон с седой, словно свет луны, бородой. И одет он был побогаче; шикарная, сверкающая накидка темно-изумрудного цвета, покоилась на его плечах. Вокруг старого лепрекона собралось несколько молодых маленьких мужчин с настороженностью и недоверием глядящими на нас. Судя по всему, это был глава поселения.