– Где живет этот Эшдвирг? – поинтересовался Шер.
Лепрекон запыхтел.
– Ответь на вопрос многоуважаемого дина.
– Его дом между двух огромных валунов. Это практически в самом конце поселения.
– Спасибо, – поблагодарила я лепрекона и повела кистью мысленно приказывая воде отпустить жертву.
Водяные ленты опали намочив человечка. Встав, сердито отжав коричневый сюртук, он пошлепал в другую сторону бормоча что-то нелицеприятное.
В этот раз лепреконы больше не посматривали на нас, будто все разом потеряли интерес. Мы шли мимо улиц, огороженных домов камнями различной обтесанности и величины. Каменные грибы умудрялись расти прямо на камнях. Отсюда и их название. Спора выискивала мелкую трещинку, ямку в каменной породе и пускала корни похожие на стальных змей. Это мне объяснил Рисс по дороге. Грибы были съедобными, оттого их разводили практически в каждом дворе.
Лепреконов снующих по своим делам стало меньше, как и жилых домов. Миновав небольшой пустырь, мы остановились у огромных валунов, зажавших дом, сложенный из камня и досок. Крыльцо подсвечивалось парой фонарей, а на дверце висела табличка с крупной письменностью: Не беспокоить!
Не обратив внимание на предупреждение, Шер приблизился к двери и громко постучал. Процедуру пришлось повторить несколько раз, так как никто не спешил открывать незваным гостям.
– Может, дома никого нет? – не уверено проговорила я, обхватывая себя за плечи. Приблизившись, Аодх укрыл меня крылом, прижимая к горячему боку. Сразу стало теплее.
Но в этот момент за дверью недружелюбно поинтересовались:
– Кого принесло? Чего надо? Глазюки кому продрать?
– Открой и увидишь, – губы Рисса растянулись в ядовитой ухмылке.
Возникла тишина, видать Эшдвирг силился понять кто же его тут ожидает. Послышался скрежет засова и на камни упала полоска оранжевого света через дверную щель размером с ладонь, в ней появился глаз и небольшая часть лица; недовольство во взгляде сменилось хмуростью и непониманием. После чего дверь открылась полностью являя нам хозяина домика; неопрятного, с пожеванной физиономией, будто лепрекон беспробудно пил несколько недель.
– Чего надобно динам сидам? Я ничего не совершал за последние двадцать лет. Здесь даже нарушать нечего, все давно нарушено, – прогнусавил человечек, скрещивая руки на груди.
– Мы не за этим к тебе, Эшдвирг, говорят у тебя имеется запас различных каменьев, - высокомерно заявил Аодх чуть раскрыв крылья и награждая лепрекона презренным взглядом.
– И кто из этих камнебрюхих проболтался, – зло пробормотал под нос Эшдвирг. Вскинув черные глазки, словно бездна, процедил: – И что с того? Ничего не отдам, хоть пытайте. Все мое.
– Может, я тебя поймаю, и ты дашь мне нужный камешек? – робко подала я голос, выглядывая из-под крыла мужа.
– Ишь чего захотела, – фыркнул Эшдвирг. Резко ухватился за одну штанину, задрал ее вверх; под штаниной оказалась деревянная культя. – Не могу я бегать как раньше.
– Как же тогда?
– Очень просто, леина. – Взгляд человечка вновь метнулся к сидам. – Эта вотчина принадлежит Алому Двору, и раз уж сам принц пожаловал сюда, не побрезговал, у меня будет маааленькая просьба. После какой угодно камешек просите.
– Чего же ты желаешь? – поинтересовался Аодх.
Находившийся рядом Рисс прищурил глаза, а Шер смотрел на Эшдвирга как на микроб под ногами.
– Свободы, – мрачно ответил Эшдвирг пригвождая тяжелым взглядом принца.
– Хорошо, – не колеблясь ответил Аодх.
– Без подтверждающей бумаги, с места отсюда не сдвинусь, – лепрекон уселся на выщербленную ступеньку с тяжелым выдохом.
– Рисс, – спокойной проговорил Аодх и Связанный растворился в густых тенях.
– Я рассчитывал что сам принц Алого Двора отправится за бумагой, – хрюкнул Эшдвирг доставая из-за пазухи трубку и неторопливо принимаясь ее вычищать.
– Если пойду я, то ты пожизненно в моем услужении окажешься, – осклабился Аодх, поглаживая одной рукой по моей спине.
– Да уж и помечтать нельзя, – вмиг растеряв язвительность, недовольно откликнулся лепрекон.
Текли минуты, я все так же прижималась к мужу, попутно разглядывая каждую трещинку в камнях, каждый светящийся гриб и пестрых гусениц, ползающих по шляпкам.