Одарив задумчивым взглядом, Аодх произнес совершенно не то, чего ожидала:
– Вечером я тебя представлю всем слугам, как супругу.
– Хорошо, – спокойно отозвалась я, отправляя в рот последнюю ложку восхитительной каши.
Светло-синие глаза прищурились. Меня обдало таким подозрением, что уши загорелись. Явно что-то смекнул, но делаем вид, что у великого сида обман слуха. Кстати, а он кто, князь? Раз в замке живет.
– Это твоя комната? – перескочила на другую интересующую меня тему, лишь бы отвлечь пристальное внимание.
– Да.
– А моя где? – ведь должна же быть и у меня в этом замке собственная комната, раз уж теперь живу в нем.
Смоляная правая бровь вопросительно приподнялась, а чуть раскосые глаза распахнулись от удивления.
– Ты кое-что забыла, Далия, теперь это и твоя спальня.
– Я не хочу спать с тобой в одной постели, – категорично заявив, скрестила руки на груди.
– Почему нет?
Он издевается? Или притворяется, что ничего не понимает?
– Потому что я не считаю брак законным и потому что без моего согласия… – аппетит резко пропал. Вот ведь сид противный, вынудил вернуться к неприятной для меня теме.
– Я бы с удовольствием дал тебе возможность спать отдельно до тех пор, пока не привыкла бы ко мне, но не могу. Ты мне нужна. Необходимость касаться тебя так же важна, как и воздух.
– Почему? – хмуро откликнулась, сведя брови к переносице.
– Иначе я умру, – при этих словах светло-синие глаза неотрывно глядели в мои. Явно проверяет на прочность, но… неужели правда?
– Почему? – вновь повторила я.
Вздохнув, Аодх добавил:
– Это все запечатление.
– Ты прям вот так умрешь? Взаправду?
Кивок подтвердил мои слова. Я же задумалась. Врет или не врет? Кто ж его разберет. Но если, допустим, это правда, то не хотелось бы становиться виновницей чьей-то смерти. Пусть он поступил бесчестно, но смерти не желала. А если не соглашусь? Гипнозом заставит? Так хоть вроде свободу дает, но стоит заартачиться меня ее лишат. Тогда я точно не смогу вернуться домой. Безвольной куклой же быть не хотелось. Пусть хоть мнимая свобода будет, а дальше что-нибудь придумаю.
– Тогда взамен хотела бы попросить собственную комнату, чтобы было где уединиться днем. Ночью, так и быть, я буду спать с тобой. Но только спать. И… ты можешь держать меня за руку, – великодушие из меня так и сочится, словно мед из сот.
– Обнять? – в глазах мужчины вспыхнул жаркий огонь.
На секунду заколебалась. Выдержу ли я его обнимашки? Противно не станет? Хотела отказать, но пусть живет. И свобода на кону стоит.
– И обнять, но не более. Близости не требуй, а если применишь гипноз – сбегу, – пригрозила напоследок, понимая, что все мои условия мало что значат.
Сверля меня взглядом некоторое время, мужчина размышлял. Затем вздохнул. Тяжко так, словно я ему смертный приговор подписала. Но это же не так, наоборот, продлеваю жизнь. Если, конечно, меня не водят за нос.
– Согласен, – и в этом коротком слове столько обреченности прозвучало.
– Договор подписывать будем? – не обратив внимание на его недовольный вид, деловито поинтересовалась я.
– Ни за что! – отрезал Аодх, скопировав мой жест: скрестил руки на груди.
– А если обманешь? – прищурилась я.
– Нет.
– Принеси клятву.
– Нет. Либо веришь, либо… – мужчина выразительно посмотрел на меня, предлагая самой продолжить мысль.
Спорить дальше не стала, лучше согласиться, а то и этой малой уступки лишусь.
– В таком случае, мне пора заниматься делами. Как бы не хотелось оставлять тебя, Далия, – прежде чем подняться из-за стола, Аодх полоснул меня горящим взглядом, аж мурашки по телу пробежали, и не могу сказать, что приятные. – Ты можешь делать, что захочется.
Ага, что захочется. Тут даже книг нет, а без обуви никуда не выйти.
Взяв мою руку, Аодх поцеловал тыльную сторону ладони, задержавшись на ней губами дольше положенного. Затем развернувшись, твердым шагом покинул комнату.