– Мам, ты мне веришь?
– Я… я даже не знаю. – Я потупила взор пряча обиду, а мама вздохнула. – Понимаешь, дело не в том, что ты мне рассказала, Далия, а в моем сне. Твое красочное повествование разбудило память. А я ведь о нем давно позабыла, так как не придала тогда особого значения.
– О чем он был? – нетерпеливо поинтересовалась я, подаваясь вперед.
– Снилось, что я гуляла у реки и ко мне, прямо из нее, вышли девушки. Такие легкие, красивые, стройные. Назвали меня сестрой и предложили выявить скрытые силы. Уйти жить к ним. Но я испугалась и отказалась, да и тогда, я уже любила твоего папу, у нас была запланирована свадьба.
– Силы? Какие силы? – уцепилась я за это волшебное слово.
– Не знаю. – Мама пожала плечами. – Сказали, что должна собрать камень для этого.
– Бабушкин подарок? – мои глаза округлились, стоило мне припомнить слова неизвестных дев-фантомов.
– Да. Кусочек опала должен стать целым.
– А ты не узнавала у бабушки откуда он у нее?
– Нет. Твоя бабушка рано ушла из жизни, когда я была девчонкой, тогда об этом не думала. А потом было поздно.
Да-да, мама как-то рассказывала сколько ей было, когда осталась одна с отцом.
– И больше ничего они не сказали?
– Нет. – Она встала и принялась убирать со стола. – Поутру сон выветрился, и я о нем забыла.
После мы с мамой немного прогулялись по улице, сходили в продуктовый за вкусняшками. Мама пообещал мне достать справку о том, что якобы болела, а после, снова налив чаю, высыпав конфет и пирожных на блюдца, смотрели драматично-романтичный фильм иногда посмеиваясь или ругая героев.
Но полностью расслабиться не могла, частенько я выпадала из реальности и возвращалась мыслями к Аодху. Все то, что со мной приключилось, считала сном или каким-то диким воображением. Казалось, что я никуда и не исчезала из дома, но лепестки распустившейся алой розы на груди доказывали обратное. И кто-то шептал в голове, что, то, все было правдой. А еще, платье из паучьего шелка, висевшее у меня на вешалке возвращало к ярким воспоминаниям и в некоторых местах – приятным. И это я сейчас не о горячих объятиях сида.
Вечером вернулся отец и по договоренности с мамой, сказала, что уезжала с одной знакомой в деревню, где нет сети от слова – совсем. Почему не предупредила? Да потому что не думала, что так получится. Все случилось спонтанно. Номер подружки? Так она еще в деревне, смысла звонить ей нет.
Я никогда не убегала из дома и никогда не уезжала куда-то, не предупредив изначально родителей. Но тут, с помощью мамы, отец, вроде, успокоился и допытываться не стал. Хотя видела, не совсем поверил. Правду ему знать было нельзя, посчитал бы меня не в себе. Он у нас во всякую чушь, вроде – магии, не верит. Мужчина без фантазии в голове, как выражается порой мама. А своим психическим сдвигом папу тревожить не желаю. И так осунулся за время пока пропадала в другом мире. Клятвенно пообещала, что больше так делать не буду. Но где-то в подсознании знала – мир фейри вернет меня. Аодх вернет. Но эти мысли гнала прочь и старалась выглядеть так, словно ничего никогда не происходило.
Переодеваясь ко сну, решила вновь снять алую каплю блокировки ауры. И не поверила своему счастью. Артефакт легко соскользнул мне в ладонь заставив от счастья попрыгать на месте. Видать в нашей реальности кулон потерял магическую силу, и превратился в обычную бижутерию. Положив цепочку с камушком на трельяж, я нырнула под одеяло. Сон пришел мгновенно стоило голове коснуться подушки.
Отступление
Аодх ир Аэтран
Гиппоцервы донесли хозяев до Шарама за несколько часов. Стражники у ворот не сошли со своего места, но лица побледнели при виде алоглазых гиппоцервов. Тот, на ком восседал Рисс, игриво потянулся мордой к одному стражнику показав клыки, но резкий окрик остудил его пыл. Молодой фейри вздохнул с облегчением.
– Как ты? – поинтересовался Рисс, как только они въехали в Шарам и копыта животных застучали по камням мостовой.
Глубокая ночь вступила в свои права щедрой рукой рассыпав по темному покрывалу драгоценные жемчужины. Жителей на освещенных улицах не наблюдалось и гиппоцервы, кажется, приуныли. Этим животным нравилось шалить и пугать «недалеких», по их мнению, существ.