— Понимаю, но все равно, будь осторожен.
Доковыляв до дома, парни тихонько прошмыгнули в лабораторию, чтобы привести себя в порядок, не привлекая внимание Сэма с Дином.
Братья же были заняты тем, что внимательнейшим образом изучали план подвальных помещений, с таким трудом добытый у покойного подрядчика.
— Вот, Сэм, только это место подходит, — Дин ткнул пальцем в точку на плане. — При любом другом раскладе получается ерундистика.
— Да, согласен, — Сэм, который остаток ночи не спал, а как раз таки изучал план, протер лицо. — Так, я пойду вздремну. А то из меня помощник сейчас...
— Я тебя разбужу, — Дин еще раз внимательно просмотрел план. — Как же неудобно, ну кто так строит?!
Будить Сэма не пришлось. Как только стемнело, младший Винчестер вошел в гостиную, уже полностью экипированный.
— Давай уже побыстрее закончим это нелепое дело, — обратился он к только что проснувшемуся брату, который задремал, читая биографию Торквемады.
— Ага, я сейчас, — Дин потянулся и быстро вышел из гостиной.
Через десять минут Винчестеры стояли возле бывшего монастыря.
— Мрачноватенько, — пробормотал Дин, пока Сэм возился с замком на двери. — Все-таки в старых церквях есть какая-то потусторонняя жуть, просто мурашки по коже.
— Да, это точно, — поддержал брата Сэм, убирая отмычки в карман. — Ну что, двинули?
В коридоре и на арене паперти было темно и настолько тихо, что от этой тишины звенело в ушах. Винчестеры быстро миновали это место, заскочив в неф, который был освещен многочисленными свечами. До двери, ведущей в подвальные помещения, добрались без проблем. Возле нее продолжали стоять тяжелые фонари, оставленные сестрой Онориной. Открыв дверь и подняв зажженные фонари, Винчестеры переглянулись.
— Ладно, я впереди, — Дин, вдохнув побольше воздуха, шагнул в пугающую темноту.
Подвальные помещения были большими, просторными и абсолютно пустыми. Понять их предназначение не представлялось возможным.
— То ли отсюда все барахло вытащили, то ли здесь ничего и не было. Зачем тогда вообще все это строить? — бормотал Дин.
— Что ты там бормочешь? — Сэм поднял фонарь повыше, чтобы сориентироваться, куда нужно идти.
— Да так, ничего, — Дин сконцентрировал зрение. — Здесь такой антураж, что так и видишь толпу разных чуфырл. Далеко еще до места?
— Почти пришли. Дин, отойди в сторону, тут лучше я первым пойду, — Сэм вытащил приготовленный заранее мешок, расписанный защитными рунами. — Да, Дин. Я тут не удержался и проверил, в этом подвальчике антиаппарационный щит стоит.
— Гадство какое, — Дин сплюнул. — В приоритете — изучение артефакта и формулы аппарации Основателей.
— Как скажешь, ты главный, — протянул Сэм.
— О, заткнись, — Дин вынужден был остановиться, чтобы не врезаться в широкую спину брата. — Что там?
— Ты не поверишь, этот извращенец сделал его в форме гипертрофированной лягухи, — удивленно проговорил Сэм.
После этого он сделал еще один крошечный шажок к обнаруженной цели. Артефактная лягушка сидела прямо на полу в углу, оставаясь многие годы практически незаметной. Да и если бы кто-то увидел, разве этих людей удивишь лягушкой в подвале?
Еще один шаг, даже не шаг, просто определение намеренья, и глаза лягушки зажглись красным светом.
— Иди ко мне, моя хорошая, — Сэм ловко набросил на артефакт мешок. — Дин, нормально, можно уже выползать, чтобы аппарировать домой.
— Может, осмотримся? — нерешительно произнес Дин.
— Осматривайся, я тебя не держу, — Сэм привалился к стене и стер ладонью выступивший на лбу. — Что-то мне нехорошо. Вроде еще утром было все нормально. Да и клаустрофобию я за собой не замечал.
— Так, я осмотрел все, — к нему подошел взъерошенный Дин. — Темнота и пустота, как везде. Ну что, выбираемся? — Сэм кивнул и протянул мешок с лягушкой брату.
— Возьми, я что-то не в форме.
— Что с тобой? — Дин обеспокоенно посмотрел на брата.
— Не знаю, пошли уже быстрее отсюда.
Когда они вышли в неф и, загасив фонари, поставили их на месте, Сэм внезапно замер. Протянув руку он вытащил маленький дротик, засевший у него в плече: частично в куртке, частично все же вколовшись в кожу, и впрыснувшей в кровь чудо-зелье.
— Дин, ответь мне, — Дин резко обернулся, потому что голос брата всегда напряженный, сейчас прозвучал весело. — Почему мы никогда не веселимся? Никогда, Дин, я никогда не гулял и не отрывался на полную катушку. Даже в Стэнфорде, даже когда меня Джесика вытаскивала на вечеринки...