Зато Майкла мы отправили в Рай. Где он, надеюсь, всё ж таки встретил свою маму...
— Бэллочка!.. А почему ты не носишь платьев, Бэллочка?.. — набросился на меня котяра. Этот тип, которого теперь зовут Сэйлем, стоит отдельной истории. Он — экспериментальная искусственная душа, которая очень хотела жить, и в итоге мы забрали его себе домой, выдав в качестве тела найденного мёртвого котёнка. Кроме того, он полный извращенец. Повезло же мне, а.
Этому извращенцу очень нравилась пышная грудь. Таким образом, Эрика стала его главной целью. Естественно, меня эта честь тоже не обошла стороной, но не так сильно, как мою подругу. Этот гаденыш умудрялся залезать ночью ко мне в кровать и ложиться рядом. Учитывая, что я люблю обниматься во сне. Да-да, есть у меня такой грешок. Ну и что?
— Потому что они мне не нравятся, Сэйлем, — терпеливо ответила я, грызя карандаш. Алгебра — это величайшее зло на планете. Честно говоря, я бы предпочла гоняться за демонами.
— Жаль, они бы тебе пошли, Бэллочка, — мечтательно протянул котяра, за что я запустила в него подушкой.
— И-и-и... Изабель Дженкинс побеждает! Это попадание с первой же попытки! — говорю я торжественным голосом, пародируя комментаторов спортивных программ.
— Это жестоко, Бэллочка, — сердито говорит Сэйлем и уходит в другой конец комнаты читать мангу восемнадцать плюс, которая была куплена специально для него, чтобы не приставал.
— Да я вообще тварь жестокая, — соглашаюсь я, не видя смысла утверждать обратное.
— Что?! Ничего подобного! Бэллочка самая красивая и умная. Грудь и попа конечно не как у Кардашьян, но тоже ниче... — не успел он договорить, как в него полетела плюшевая игрушка. Получай, фашист, гранату!
Убедившись, что меня больше никто не беспокоит, я снова погрузилась в воспоминания. В любом случае, Сэйлем теперь был в отключке, значит можно позволить себе и повспоминать о моём знакомстве с обитателями похоронного бюро, владельца которого все называли гробовщиком.
Этот тип и дал мне бракованную искусственную душу. Правда, я немного опасаюсь оставлять Сэйлема в своём теле, потому что не знаю, что этот извращенец с ним сделает. Хотя он уверяет меня, что максимум — полапает попу. Эх, жизнь моя жестянка.
Так же в бюро было двое детей — Остин и Одри. Был также большой такой дядька по имени Марвин. Но не в этом суть. Тогда нам пришлось побегать за этой душой, которая отказывалась выходить из моего тела.
Вот и приблизился самый ужасный день в году — мамина смерть. Семнадцатое июля. Мы, как обычно, пойдем на её могилу, но на этот раз нам придется оставить Эдварда дома одного. С кучей непонятных ему устройств. М-да, это будет кошмар.
— Эй, Бель, что случилось? Ты выглядишь обеспокоенной. — Эванс подошел ко мне сзади.
— М-м-м... Эдвард, я не буду завтра сражаться с демонами, ты уж извини. Но даже если они появятся, обратись к Уильяму, — покивав своим собственным мыслям, проговорила я.
— Бель! — возмущенно воскликнул он. — Ты — жнец! У тебя нет права на отдых. Кроме того, этот маг не относится ко мне доброжелательно, — недовольно проворчал Эванс, упрямо смотря на меня.
— Скажи ему, что это моя просьба, он не откажет.
— Нет, выполнять свои обязанности должна ты, — не желал сдаваться бывший жнец.
— Хорошо, но завтра у меня выходной.
— Интересно, по какой причине ты собираешься устроить себе отдых?! — уставив руки в боки, наклонился к моему столу, за которым я делала домашнее задание, Эдвард.
— По поводу поминок, — спокойно сказала я, возвращаясь к геометрии.
— Не смешно!
— А я и не шучу, — спокойно ответила я на упрёк парня.
В комнате стояла тишина, и на меня, как обычно, навалилась какая-то апатия. Эх, всегда так. Вроде бы я уже привыкла. Прошло пять лет после смерти мамы, но мне до сих пор не по себе. Как-то не верится, что со временем я забуду нежные объятия и вечное «Изочка». Кажется, мама забрала с собой в могилу остатки моего детства. Мне повезло, что я успела сохранить его для своих сестрёнок.
— Бель, я никогда не спрашивал, но... Поминки кого — намёк Эванса показался мне вполне логичным. В большинстве семей есть мама, а у нас нет. Ну, она была. Только никто не сказал Эдварду, куда она делась. Он, вероятно, сделал свои собственные выводы, причём не факт, что правильные.
— Да, ты всё правильно понял.
— Я сожалею, — серьезно сказал жнец, присев на мою кровать.