Мой отец, подумал Флинкс, чувствуя легкий толчок, указывающий на то, что шаттл оторвался от Учителя. Мой отец. Так настаивала умирающая Мелиораре Кокарол. Столько лет потрачено на поиски. Столько времени потеряли в раздумьях. Обнаружение его отца не спасло бы цивилизацию от бездонного ужаса, который мчался к Млечному Пути из-за Великой Пустоты, но могло бы помочь укрепить колеблющийся, колеблющийся ключ, которым был он сам.
За все время своего путешествия он никогда не видел планетарной поверхности, похожей на поверхность Гештальта. Его воды были голубыми, а плотные облака пестрили белыми пятнами. Достаточно нормально. Но вместо двусмысленного, блуждающего рассеяния многочисленные континентальные массивы суши тянулись с севера на юг примерно параллельными дугами в форме ятагана, испещряя весь земной шар гористыми шевронами. Некоторые из более крупных участков суши были слабо связаны блуждающими тонкими полосами местности, в то время как другие были полностью изолированы друг от друга длинными участками открытого моря.
Каждый отдельный массив суши состоял в основном из крутых горных хребтов, которые были выдавлены из планетарной коры ворчащими тектоническими силами. Должен быть активный вулканизм, размышлял Флинкс, изучая поверхность, которая быстро поднималась к нему. Действительно, по ходу спуска он заметил несколько конфессиональных плюмажей, их красноречивые следы тянулись прямыми и острыми, как белые перья, среди остальной типично анархической атмосферы.
Когда шаттл автоматически выровнялся на последнем заходе на посадку, он восхитился пейзажем, раскинувшимся во всех направлениях. Долины, прорезающие беспрерывные горные цепи, сверкали бурлящими реками. Яркие отблески альпийских озер валялись среди зелени, как осколки разбитого зеркала. И, что удивительно, синий. Он увидел невероятное количество бесспорно синей растительности во всех мыслимых оттенках и вариациях. Вдобавок снег, покрывавший высокие пики и лежавший, как хлопок, в затененных долинах и ущельях, был окрашен в характерный розовый цвет, который иногда становился все темнее и розовее. Должно быть что-то уникальное в составе местных осадков, подумал он.
Ориентироваться в такой стране без современных технологий было бы практически невозможно. По мере того как челнок Учителя мчался над долиной за долиной, опускаясь все ниже и ниже, он видел, что одно скалистое, обсаженное деревьями ущелье очень похоже на другое. Изредка группа структур, указывающих на организованное жилье, ненадолго попадала в его поле зрения. Даже при быстро уменьшающейся посадочной скорости шаттла они прибывали и улетали слишком быстро, чтобы он мог сказать, было ли их происхождение человеческим или местным.
Согласно галографии Гештальта, населенных пунктов любого типа было немного и они находились далеко друг от друга. И коренные тлели, и поселившиеся среди них люди предпочитали уединение. Это была врожденная черта среди туземцев и избранная среди людей.
Голос шаттла, скромное эхо его звездолета-родителя, посоветовал ему готовиться к приземлению. К этому предупреждению он всегда относился серьезно, даже когда готовился к посадке в развитом мире. Он был готов к приземлению с тех пор, как впервые уселся на сиденье. Почувствовав его повышенное ожидание, Пип слегка напрягся под курткой для холодного климата.
Лишь несколько долин на Гештальте были достаточно широкими и плоскими, чтобы можно было разместить шаттл-порт. Тлеарандра находилась на другом конце планеты. Так как здесь располагались офисы представителя Гештальта Содружества и преобладали потенциально любознательные второстепенные чиновники, Флинкс предусмотрительно выбрал Тлоссен, другой крупный мегаполис.
Привыкнув приземляться в портах, которые находились далеко за пределами крупных городских агломераций, которые они обслуживали, он был поражен, когда казалось, что шаттл направляется прямо в центр города. Хотя в конце концов он понял, что это была иллюзия, порожденная скоростью снижения и углом подхода, он все же испытал облегчение, когда его корабль вошел в контакт с реальной взлетно-посадочной полосой, а не с группой зданий, крыши которых, казалось, были едва видны. Порт шаттлов располагался в районе твердого высохшего дна реки, что показалось ему опасным соседством с населенными пунктами. Хотя Гештальт действительно экспортировал только небольшие промышленные товары и, наоборот, хвастался лишь скромным импортом, тем самым сводя на нет любую потребность в обширных портовых услугах, близость порта к населению казалась ему безответственной. Он намеревался