Позади мужчины с шумом вспыхнуло пламя в камине. Дуло пистолета не дрогнуло. — Я не видел никаких тлелей.
Флинкс сглотнул. «Лавина забрала их всех. В каньоне. Мои друзья, их походки, почти все припасы, все. Они были… хорошими людьми.
Его хозяин тихо хмыкнул. «Тлели похожи на любой другой разумный вид. Некоторые хорошие, некоторые плохие. Я соглашусь, что в целом они кажутся счастливее большинства. Что немаловажно, если учесть, насколько негостеприимным является хороший кусок их родной планеты. Что ж, несмотря на то, что они адаптировались, членство в Содружестве все еще было для них Божьим даром. С самого первого контакта они были достаточно умны, чтобы распознать потенциальные преимущества, принять их и работать с ними». Он многозначительно махнул пистолетом. «Достойная маленькая цивилизация, которую они построили здесь».
«Я видел, что они очень приветливы по отношению к поселенцам, что необычно», — прокомментировал Флинкс.
"Да. Большинству разумных видов не нравится идея постоянного проживания среди них других разумных существ. Не Тель. В этом они очень похожи на транкс».
В то время как светская беседа была стимулирующей, Флинкс чувствовал, что не может больше откладывать одну вещь. «Спасибо за спасение моей жизни».
«Кому-то это было нужно. Ты справлялся с этим довольно хреново. Старший кивнул сам себе. — Хотя, если ты путешествовал с Тлель, это объясняет, как ты добрался до перевала. Мне жаль твоих друзей. К счастью для тебя, я проверял ловушки.
«Ловушки?» Флинкс моргнул. Пип открыла глаза.
— Тлели — не единственные разумные существа в этом мире, которые серьезно относятся к охоте. Назовите меня атавистом, но есть что-то приятное в том, чтобы подчинить Природу своей цели».
Флинкс задумался, что скрывается за этими черными глазами, кроме хладнокровия. — Изгибаться или скручиваться?
Его хозяин нахмурился. — Есть разница? Когда Флинкс не ответил, мужчина продолжил. «В любом случае, как только я избавил дюжину или около того кервеков от их ссорящих страданий, остальные достаточно быстро разбежались. Я бросил тебя на краулер и привез сюда. Свободной рукой он указал на дремлющего минидрага. «Ваш питомец немного вздрогнул, когда выглянул из-под рубашки. Поскольку он игнорировал меня, я игнорировал его, и мы прекрасно ладили.
остаток пути обратно».
Наклонившись, Флинкс погладил переливающийся позвоночник своего питомца. Сложенные по бокам крылья слегка подрагивали. — Ее зовут Пип. Она почувствовала, что ты не хотел причинить мне вреда.
— Я полагаю, она должна была. Хозяин Флинкса не понимал, что его юный гость говорит буквально. "Как вы себя чувствуете? Вы не можете оставаться здесь, конечно. Я очень высоко ценю свою конфиденциальность».
— Извините, что вторгся. Там, где другой мог бы обидеться, Флинкс сохранял нейтральный тон. «Я чувствую себя хорошо. Лучше, чем я ожидал после того, как наполовину замерз. Поднявшись, он потер затылок.
— Лучше, чем ты имеешь право. Я вкачал две ампулы Refreshain в твой кишечник. Это должно обеспечить работу вашей системы до сегодняшнего вечера, когда должен прибыть транспорт, который я для вас организовал, и забрать вас. Поскольку я не знаю, откуда вы приехали и куда бы предпочли отправиться, я взял на себя смелость указать Тлоссен в качестве пункта назначения. Оттуда можно организовать транспорт в любую точку планеты». Выражение его лица не изменилось. "Вы можете заплатить? Если нет, то у правительства есть резервный фонд, который можно использовать для эвакуации застрявших путешественников». Нагнувшись, он взял стакан с того же потайного столика, что и пистолет, и проглотил часть содержимого металлического контейнера.
— Вы ответили только на треть моего вопроса.
Откинув одеяло, Флинкс сел и свесил ноги с дивана. Встретившись взглядом с другим мужчиной, Флинкс попытался понять, что, если вообще что-то, происходит за этими черными зрачками. Всю свою жизнь он пытался представить возможности момента, который теперь вырисовывался прямо перед ним: разветвления, значение, потенциальный эмоциональный резонанс. Странно отстраненный, он чувствовал, что должен чувствовать что-то еще, что-то большее. Надежда, радость, гнев, облегчение, печаль, страх, отчаяние. Любовь.
Вместо этого он не чувствовал ничего, кроме неизменной надежды. Это, решил он, в высшей степени разумно и рационально. Человек, стоящий перед ним, может быть не более чем еще одним художником-эмигрантом; в лучшем случае робкий интроверт, в худшем — яростно антисоциальный. В то время как Флинкс понимал, что его эмоции могут поторопиться, чтобы сделать определенные предположения, рациональная часть его разума этого не сделает. Не мог. Время решить эти две проблемы было — сейчас.