- Кем я стану? – задала единственный вопрос Амаунет, как её звали. Её лицо не выдавало страха, но глаза – да. Я видел, повелителю плохо, и очень, хоть это пока еще никто и не заметил, даже Амаунет, хотя она стояла ближе всех к нему. Император дрожал – почти незаметно, глаза лихорадочно блестели. О чём он думал, когда собирал собрание так далеко от Императорской Башни?
- О! Более совершенной, чем ты есть сейчас. И еще, - Хорус погладил ее по голове, словно маленькую девочку, - после объединения ты узнаешь все о своей семье.
Семья. В глазах Амаунет сверкнули слезы, потому что повелитель забрал её совсем маленькой девочкой, и она не помнила их и не знала. Император прервал её дальнейшие эмоциональные проявления простым заявлением:
- Кеку, прими у Амаунет временную отставку. Через две недели она вернется к своим обязанностям, - Кеку вскинул на повелителя удивленный взгляд, но виду не подал. Тренированный Русаси, истинный воин Асфар, Кеку представлял собой совершенный вариант ратена, способного победить любого противника как своим даром, так и силой. Подчас даже Кароан, командир клана Русаси, не мог устоять перед силой сознания командира Гамидов.
Амаунет, все еще стоявшая возле императора, неуверенно шагнула к командиру. Прижимая черный твердый шлем в виде капюшона к груди, она поклонилась. Маска, заключенная внутри капюшона, смотрела на собравшихся ратенов прищуренными пустыми глазницами, словно изучая. Кеку встал, протягивая руки к Амаунет.
Я знал, что их связывает.
Их отношения были не просто отношениями командира и подчинённого, а нечто большее. Кеку и Амаунет тщательно это скрывали, но я, как агент Императора и его сестер, знал обо всех маленьких секретах Свети.
В том числе и о том, что Кеку и Амаунет любовники.
- Позволяю тебе, Амаунет, отойти от обязанностей великих Гамидов по указанию нашего императора, - проговорил твердым голосом командир, забирая шлем у ратена. Амаунет кивнула, поклонившись повторно, и отошла обратно к Хорусу.
Кеку моргнул, но виду не подал.
В его глазах отразился безбрежный океан вопросов, но даже мысленно, как я понял, ни одного не прозвучало, чтобы никого не смутить.
- Хорошо, ратены. Что вы решили с чаровницами? – император явно желал заканчивать собрание. Доспехи тяжело висели на нем, плечи опущены, он едва стоял на ногах.
Рэймес поднял руку вверх, прося слова. Император кивнул, сдержанно потирая переносицу. Сил уже не было, оя понимал, что совсем скоро его накроет темной волной усталости, которая возымела привычку приходить к нему по ночам и смывать остаток продуктивного дня. В последнее время я часто заставал Императора в таком состоянии.
Император Хорус с трудом мог держать спину прямо.
- Совет Асфар решил, что нужно закрыть границы с чаровницами и отменить любые водные перемещения внутри Света, - командир встал, окидывая взглядом собравшихся. Это означало, что теперь ратены будут контролировать каждую реку или озеро на огромном и бескрайнем материке, а Русаси поставят по Свету своих ратенов для контроля над ситуацией. Только им с их способностью к чтению мыслей и было под силу заметить появление чаровниц.
Это было спорное и очень сложное заявление. Оно означало прежде всего, что Русаси должны дать своё согласие на контроль Света.
Свет – это огромный материк, на котором и живут все кланы, поселенцы и инквилины. Неужели Русаси действительно согласятся?
Ратены Русаси закивали, Кароан поднял руку в жесте согласия.
Амаунет, которая стояла рядом с Императором, подставила ему руку. Тот благодарно оперся на твердое предплечье ратена, стараясь делать это как можно менее заметно для остальных.
- Повелитель, - прошептала Амаунет, - давайте прекратим собрание? – тот отрицательно покачал головой.
Кароан взметнул руку снова, прося слова.
- Повелитель, Русаси согласны предоставить двух сопровождающих для воспитания мальчика-полукровки, - холодные взгляды ратенов обдали контуберний клана Асфар пренебрежением. – Через четыре дня они прибудут в клан для дальнейших действий. – Четко, по-поенному, командир Русаси отчитался перед императором.
Амаунет умоляюще смотрела на Кеку, прося помощи с заваливающимся императором. Командир резко поднялся со своего места, оставив на земле шлем Амаунет.
Кеку растерян – мелькнула у меня мысль. Я – вечный сторонний наблюдатель без права голоса, только и мог сейчас обращать внимания на такие мелочи.
Командир Кеку всегда был собран.