Но я не мог этого позволить.
- Давай спать, пока мы можем это сделать легко. А утром все будет проще, - она смотрела на меня с опаской. У нее были принципы, и она не собиралась сдавать позиции.
У меня же, напротив, было странное чувство ошибки, и я старалась не торопить события без надобности.
- Давай, - я кивнул, соглашаясь.
Ночью я проснулся от того, что Уна крепко обнимала меня за шею, и сама практически спала на моей груди.
Это было приятно и странно.
Глава седьмая. Любовь творит чудеса.
«Неисповедимы твои пути, великая Вселенная», - я не верила в существование религиозных богов, предпочитая думать, что в этом мире управляет всем здравый смысл и неведомая сила, которая может решить любую проблему – стоит только попросить. Просить, само собой, нужно правильно, поэтому всё усложнялось тем, что приходилось анализировать свои желания и очень чётко формулировать желаемое.
«Неисповедимы твои пути, великая Вселенная. Только ты знаешь, куда мы идем и зачем. К чему мы стремимся и во что верим. На что надеемся и почему всё еще живы. Чьи мы слуги и кому хозяева. Кто наши идолы и кто поклоняется нам. Если я могу иметь свободу выбора, пусть мужчина, предназначенный мне, наконец появится в моей жизни. Я же ни о чём таком и не прошу больше. Прошу быть счастливой как женщина», - я думала и думала, посылая свою «молитву» вверх, питая ее той самой космической энергией, которая, по моему мнению, запускала любые события в этом мире.
Вспоминая ночь с Эмонитасом, который спал так спокойно рядом со мной, словно безоговорочно доверял мне, я видела перед собой его обнаженную гладкую кожу сильной груди, витые мускулы рук и черные волны волос, рассыпанные по подушке. Я проснулась ночью внезапно, запоздало спохватившись тому, чего не произошло, и облегченно вздохнула. Провести время так – спать рядом с ним, чувствуя жар его тела, согревающий меня безо всякого одеяла, слышать уверенный стук сердца, если приблизиться к его груди. Я всегда думала, что однажды произойдёт что-то подобное. Но ни радости, ни удовольствия. Ничего такого, что могла бы я испытать от совместного сна – не было.
Радульф удивлял меня своей независимостью от чужого мнения, спокойствием, граничащим с безразличием. Мне было далеко до такого бесконечного терпения, которое он испытывал к людям, которые окружали его. Я смотрела на него – прекрасный, невероятный рыцарь, словно сошедший со страниц легенды о драконе, чудесный избавитель от любых страданий и бед. Он и был таким – мечтой любой земной девушки, способный изменить мир каждой из них, но, по какой-то нелепой случайности, именно я завладела его волчьим сердцем.
Действительно завладела ли?
Я разглядывала тонкий серп растущей луны, зависшей в широком темном небе. В окно комнаты, где я жила у бабули был отчетливо виден спящий город, открытый, как на ладони, сверкающий огнями ночных витрин и случайных машин. Раньше я осознавала себя частью этого огромного механизма, крохотной гаечкой, послушно исполняющей свои обязанности. Но теперь мне виделись нависшие надо мной таинственные планы чего-то очень могущественного, с кем или чем я никогда не смогу потягаться.
В списке этих планов я предполагала наличие нас с Эмонитасом друг у друга, иначе бы не сложилась их история так легко и просто, даже, несмотря на известную бабку. Где я, и где Радульф Эмонитас? В редакции, где я прежде работала, до того переломного в моей жизни интервью, его имя произносили шепотом, а его фотографии умудренные опытом журналистки держали между страниц своих ежедневников, пуская слюни на перекурах и за утренним кофе.
Он нравился – нравился всем женщинам без исключения.
Кроме меня.
Я опасалась его известности, потому что только пресытившийся популярностью и подобострастными взглядами влюбленных в него женщин может переступить через любые привязанности ради внимания и популярности.
А также ради денег.
Я не знала, действительно ли Радульф Эмонитас такой, потому что так и не разобралась, хотя бы отчасти, что он из себя представляет – просто не предоставилось такой возможности. Он меня пугал, настораживал – и вот, пожалуй, и всё.
Также, меня настораживала бабка, которая в последнее время вела себя странно, иногда отдаляясь от меня, словно скрывая что-то. Неизменными оставались сны, где я играла главную роль – роль великолепной воительницы в черных доспехах. Там я виртуозно владела мечом, который был очень внушителен, а черный конь под ней был дерзким и боевым, с обязательными густыми фризами на копытах, мощным крупом и сильными плечами.