У нее не было сновидений, настолько глубоким был ее покой.
Пол Хоннекер приехал к ужину на десять минут позже, в то время когда остальные приступали к первому блюду. Волосы его были растрепаны, глаза сильно налиты кровью. С лица его сошел почти весь цвет, за исключением вдавленных и уродливых синеватых теней под глазами. Он остановился в проеме двери в столовую и пристально оглядел всех по очереди, казалось, что ему как-то не верится, что он застал их здесь. Он провел по лицу своей большой рукой и прошел вокруг стола к своему стулу. Он не сел, а рухнул на него, сгорбившись над тарелкой, как будто не мог оставаться в сознании.
Элайн опустила взгляд в тарелку и постаралась не замечать этого. Но при полном молчании остальных она не удержалась и снова посмотрела.
Пол теперь сидел прямо, не предпринимая никаких попыток положить себе в тарелку еду из общего блюда. Это было почти так, будто он вовсе не хотел ужинать, но не мог заставить себя нарушить ритуал и не появиться совсем.
- Опять ты напился, - сказал Ли Матерли. Лицо у него было суровое, жесткие морщины пролегли по нездоровой бледности, которая не покидала его с тех пор, как закричала Силия.
- Ну и что с того? - бросил Пол. Подразумевалось, что это воинственный ответ, но в этом человеке не было никакого гнева, только надломленность.
- Ты знаешь, к чему это приводит.
- Я свою меру знаю, - отрезал Пол, оправдываясь.
Казалось, ему не больше четырнадцати, с такими надутыми губами, угрюмым и отрешенным лицом он это произнес.
- Не знаешь! - взорвался Ли.
- С чего ты взял, что... Ли перебил его:
- Ты еще не разбил свое зеркало? - Когда Пол не ответил, он повторил:
- Ты не знаешь меры, Пол. Ты бьешь зеркала, и окна, и тарелки, и все, что способно отражать.
Пол надулся.
Ли какое-то время наблюдал за ним в нерешительности, потом дал своему лицу смягчиться.
- Пол, - сказал он совершенно другим тоном, почти отцовским голосом, пожалуйста, сделай одолжение, пожалуйста, не начинай крепко пить сейчас, не сейчас, не в такое время.
Пол смотрел на свою тарелку, как будто на белом фарфоре было что-то написано, что-то очень важное. Он вздохнул:
- Это самое подходящее время, чтобы пить. Более того, я не представляю более подходящего времени.
- Этим Силии не поможешь, - промолвил Ли. - И это определенно не пойдет на пользу беспокоящимся за тебя.
Пол словно зарядился от какого-то невидимого источника. Он поднял голову и зафиксировал спину. Слова все еще трудно давались ему из-за выпитого, но теперь они выскакивали с большей силой и уверенностью.
- Ты знаешь, что говорят в городе?
- Кому есть до этого дело?
- Мне.
- Люди всегда будут болтать, Пол. Мы привыкли к этому, мы научились справляться.
- Я - нет, - вспыхнул Пол. - Они связывают удары, нанесенные Силии, с.., с другими.., с Амелией. - Имя его мертвой сестры потребовало усилий, оно как будто повисло перед ним, высказанное, налитое тяжестью и неподвижное.
Ли поморщился, словно кто-то ударил его.
- Мы будем выше подобных глупостей и... Пол перебил его, сказав:
- Каждый глазеет на меня. Люди, которых я считал своими друзьями, - они ими не были. Ли, они думают, что, возможно, я ударил ножом Силию!
- Чепуха.
- Ты не слышал молвы. Поговаривают, что кровь Хоннекеров - испорченная, что напавший на Силию живет здесь, в этом доме.
- Не обращай на них внимания.
- Я ненавижу пригороды и маленькие городки, - простонал Пол. - Я ненавижу жить там, где все про всех все знают и женщины только и ищут темы для сплетен.
- И все-таки, - настаивал Ли, - выпивка не поможет.
- Мне она помогает!
Все замолчали. Слышно было только, как позвякивает о тарелки столовое серебро.
- Ты почему не ешь? - спросил Ли у Хоннекера.
- Я не могу есть.
- Пол, доктор считает, что ее шансы - пятьдесят на пятьдесят. Чем дольше она держится, тем лучше выглядит положение дел.
Пол ничего не сказал.
- Я совсем недавно говорил с капитаном Рандом, - сообщил Ли. Он отодвинул в сторону свою собственную еду, как будто тоже потерял тот незначительный аппетит, с которым сел за стол.
- Да?
Обнадеженный, Пол являл столь грустное зрелище, что Элайн пришлось отвернуться от него. Она внезапно поняла, что Пол Хоннекер наполовину верит молве, которую слышал в городе, и едва ли не спрашивает себя, уж не он ли напал с ножом на Силию. В конце концов, сумасшедших зачастую охватывают периоды амнезии, во время которых можно сделать все, что угодно, и потом не помнить об этом...
- Ранд говорит, что они получили несколько донесений о автостопщике на шоссе, ехавшем именно отсюда вскоре после убийства. Три человека всплыло с тех пор, как об этой истории сообщили в газетах, и двое из них охотно помогают властям. Крупный мужчина, вероятно лет двадцати пяти - двадцати шести, одетый в джинсы и рабочую рубашку, с одним чемоданом.
- Но у них не может быть уверенности, - пробормотал Пол.
- Нет, пока они не найдут его. Пол хмыкнул:
- Если они когда-нибудь найдут.
Элайн хотелось на воздух, но она не знала, как уйти вежливо. Она не хотела задеть чьих-то чувств, но и не могла дольше выносить эти угрызения совести Пола Хоннекера. Не могла выносить главным образом потому, что, не знала, верить ли тому, что они имеют под собой подлинные основания.
- Если ты не можешь есть, Пол, тебе не обязательно здесь оставаться, сказал Ли. Он говорил мягко, успокаивающе, как будто имел большой опыт в том, что касается человеческих настроений.
- Идемте, дядя Пол, - позвал Деннис, вытирая рот салфеткой и отстраняясь от стола. - Я покажу вам картину, которую только что закончил. Думаю, это пока моя лучшая.
Пол Хоннекер принял приглашение, его лицо смягчилось в первый раз с тех пор, как он явился к столу. Похоже, он любил старшего сына Матерли. Элайн полагала, что на этом свете безответственные люди тянутся друг к другу.
***
Когда она измерила у Джейкоба Матерли вечернее кровяное давление, температуру, послушала сердце и, как полагалось, записала показания в журнал, который ей дал доктор, старик сказал:
- Итак, кто-то рассказал вам про Сочельник? Элайн удивилась:
- Разве?
- Это написано на вашем лице. Бессознательно она поднесла руку к щеке, как будто могла почувствовать перемену.
- Вы по-прежнему очень хорошенькая, - констатировал Джейкоб. - Но в вас появилась усталость, холодность. Это происходит с каждым, кто сталкивается с историей вроде этой.
Не похоже было, чтобы воспоминания еще волновали его. События последних нескольких часов побудили его углубиться в них и рассмотреть со всех углов зрения, и это больше не пугало его.
Элайн призналась:
- Бредшоу рассказали мне.
- Эти вампиры!
Она невольно рассмеялась:
- Так уж прямо и вампиры?
- Деньги никогда не пойдут им впрок, потому что они никогда не удовлетворятся тем, что имеют их достаточно, чтобы быть счастливыми.
Она согласилась.
А Джейкоб сказал:
- Садитесь, Элайн. Я хочу, чтобы вы услышали это от меня.
- Про Сочельник? Он кивнул:
- Да.
- Вы считаете, что вам следует об этом говорить?
- Воспоминания какое-то время причиняли мне боль, - признал Джейкоб. - Но это было только потому, что я пытался выбросить их из головы. Конечно, мне это не вполне удалось, но с годами я сумел притупить память. Теперь воспоминания вернулись, острые и ясные, и я научился снова это принимать. Если я расскажу вам, это поможет, это немного облегчит мою душу. Кроме того, я хочу быть уверенным, что вы услышите это так, как все было, а не так, как сочинили Бредшоу.