Долго бы так могло продолжаться, но Кассандра не удержалась от смешка. Катрей услышал это и разозлился еще больше.
— Хватит игр, Эрида! — рявкнул Катрей так, что, казалось, стены вздрогнули. Рейн тоже не удержался и усмехнулся — но беззвучно, хвала богам, что дагомейский правитель не видит затылком. — Ты сбежала, нарушив мой приказ! И поднимись уже!
Эрида поднялась медленно, сначала выпрямила ноги, потом уже голову и встретилась взглядом с отцом. Рейн впервые видел на лице сестры такое каменное выражение. И все равно глаза сверкали злым огнем, выдавая страстную натуру.
— Ты вернулась домой, и на этот раз никаких капризов, — довольно заявил Катрей. — Я приготовил для тебя самую лучшую башню, из которой сбежать не удастся. Ты будешь жить в самых жестких условиях.
Пару секунд Эрида сверлила отца взглядом, а потом криво улыбнулась:
— Железные прутья или золотые… Неважно. Клетка остается клеткой. Ведь именно так ты поступаешь с самыми близкими людьми — забираешь свободу, верно, папа? — Катрей стиснул зубы, и на волне адреналина Эрида продолжила: — И если мама смогла полюбить тебя после того, как ты лишил её свободы, то я смогу тебя лишь возненавидеть.
— Зато ты будешь жива, — едва слышно проговорил правитель. Тирада дочери и упоминание начала отношений с Кассандрой подействовали, и его ярость ушла.
Эрида пожала плечами и вдруг посмотрела на Рейна.
— Рано или поздно я умру, пора с этим смириться. Я проживу не больше, чем любой другой смертный человек. У тебя есть достойный наследник, который уже принял вампирское наследие, с чем, кстати, и поздравляю.
Катрей прикрыл глаза и махнул рукой, велев увести Эриду прочь.
Прием просителей продолжился, как ни в чем не бывало. И только Рейн, вставший чуть позади трона отца, видел, как подрагивают его руки.
Больше Рейн не смог думать об убийствах. Мозаика не складывалась, чего-то не хватало, и понять сразу было сложно. И все же, вновь и вновь повторяя в голове встречу с Эридой, он разгадал загадку.
Появились несостыковки, два вопроса, которые ставили в тупик. Почему всю встречу Кассандра, обычно заступавшаяся за Эриду, молчала? И откуда Эрида узнала о том, что Рейн попробовал кровь? Внешне это никак не отражается, сам Рейн никому не говорил, однако вампиры могли почувствовать изменения в нем: сердце стало биться гораздо медленнее, чем у человека.
Но Эрида — не вампир. Не мог же ей кто-то шепнуть по пути? Или…
Рейн поймал взгляд матери и вопросительно поднял брови. Кассандра не стала скрывать улыбки и даже подмигнула сыну. Очевидно, королева была в хорошем настроении. Такого быть не могло, если бы её дочь вновь поместили в неволю.
И тут появился третий вопрос. А где Исмар, которого Катрей изначально отправил за Эридой?
Впрочем, ответ стал очевиден. Исмар рядом с Эридой. С настоящей, где бы она ни была. Где эти интриганы взяли двойника принцессы, Рейн даже выяснять не хотел. Гораздо больше его интересовало, почему Леон не сказал правду сразу.
Через пару часов друг, уже немного пришедший в себя после смерти Лисандра, негромко рассмеялся и похлопал Рейна по плечу:
— Мне было интересно, как быстро ты догадаешься. А ты не промах, тебя не проведешь!
Рейн едва сдержал желание стукнуть друга по голове.
***
С тех пор, как Рейн принял вампирскую сторону, его что-то тревожило. Как будто внутри поселилась сущность, желающая вырваться на волю, даже если придется для этого разорвать мышцы и сухожилия. Непрекращающийся зуд по всему телу, непрекращающийся даже во сне.
К постоянному напряжению привыкнуть удалось быстро. Рейн даже нашел выгоду: подобное состояние позволило отринуть в сторону ненужное и сосредоточиться на самом важном. Именно поэтому, наверное, удалось спасти светлого мага, на которого пытались напасть. К сожалению, поймать убийц не удалось, но Рейн и несколько гвардейцев успели разглядеть странные балахоны. Такие использовали только жрецы, поэтому начали копать в этом направлении, но проснувшаяся интуиция говорила, что нет, не то.
Прозрение пришло неожиданно. Рейн и Леон, стоя над столом, внимательно смотрели на исписанные листы, на которых то тут, то там красовались небрежные кляксы. Последние три часа они в который раз пытались соединить вместе обломки улик. Может, отражая их на бумаге, получиться разгадать загадку.