— И что? Ты ничего не скажешь? — чувствуя отчаяние, выдавила я.
До этого добродушные глаза стали холодными, заставив сердце дрогнуть.
— Мне плевать, что ты думаешь, принцесса, — наконец, сказал он. — Я верну цветок в теплицу, а дальше пусть решает садовник.
О да, отец решит. Уже решает много лет подряд. Наказывает, сам того не понимая. Наказывает за то, что я не такая, как Рейн. Я не дампир, не обладаю бессмертием или регенерацией. Даже магия у меня хиленькая, слабая, но что самое главное — не поддающаяся контролю.
«Ты не сможешь защитить себя», «тебя легко ранить или убить», «ты не справишься» — это то малое, что я услышала за всю свою жизнь. Принцесса — фигура политическая, вред мне ударит по князю, правителю Дагомеи. Так мне всегда объясняла мама.
— Катрей боится, что тебе будет больно, — утешала она после очередной ссоры. — Он любит тебя, малышка.
Любит… Но не так, как Рейна. Старшему сыну отец доверял, позволял делать все, что хочется, а мне с трудом удалось добиться разрешения обучаться фехтованию. И то благодаря маме и Архелии.
— Я не вернусь, Исмар, — твердо произнесла я, отодвинув почти нетронутую тарелку. — И ты меня не заставишь.
— Вот как, — криво усмехнулся он, ничуть не веря в мои силы. Ничего удивительного. — И как же ты сбежишь от меня? Магия твоя импульсивна, заколдовать не получится, яд или снотворное ты мне не могла подсыпать.
Я довольно улыбнулась, услышав низкий звук, как будто рычание, доносящееся из живота Исмара. Удалось!
— Как ты сказал, меня обучала Архелия Марибо.
По лицу стало понятно, что Исмар ощутил дискомфорт. Он исподлобья посмотрел на меня, немного приподняв верхнюю губу, как будто скалясь.
— Я знала, что ты сегодня найдешь меня, и отравила свою еду. Правда, не снотворным… ты бы распознал его. Рябчик запечен с чудесными травами: корень ревеня, александрийский лист… там вообще целый букет: для усиления эффекта, для закрепления и продления…
— Ах ты… дрянь, — процедил Ингвар, отбросив вилку.
Поздно, голубчик, поздно. Действие началось, и ни один маг его не отменит.
— Прости, Исмар, — не сдерживая веселья, усмехнулась я. — Это единственное, что пришло мне на ум за короткое время.
Исмар дернулся ко мне, однако я успела отскочить. Его скрючило, он схватился за живот и простонал.
— Обещаю, никто не узнает, что мне удалось накормить Исмара Кассияра слабительным, — негромко проговорила я, склонившись и приблизившись на безопасное расстояние. — А сейчас советую найти туалет… на ближайшие сутки он станет тебе лучшим другом.
Я надела плащ и торопливо пошла к выходу.
— Я тебя все равно найду, маленькая мерзавка! — рявкнул Исмар мне в спину. Посетители таверны недоуменно переглянулись, но ничего делать не стали.
Отсчет пошел. У меня есть сутки, чтобы сбежать как можно дальше, пока Исмар не пришел в себя и не отправился по следу. И на этот раз он будет зол, как тысяча демонов.
Уже почти двенадцать часов я убегала, останавливаясь лишь для того, чтобы поменять уставшую лошадь на новую. Гнала, не жалея ни себя, ни лошадей, потому что знала, кто идет по моему следу.
Мой отец — Катрей Аминтор, правитель Дагомеи, Старейший вампир и так далее, и так далее. Он был и остается жестким, требовательным мужчиной. Приближенных выбрал под стать. В числе самых доверенных лиц — Исмар Кассияр. Дампир, но не такой, как мой брат.
Все дампиры разные, это давно известно. Есть лишь небольшая общая часть особенностей, доставшаяся от папы-вампира. Обостренный слух, усиленная регенерация. А еще дампирам давался выбор: как только они начинали пить кровь, то приобретали бессмертие и скорость вампира, а вместе с тем и их главную беду — непреодолимую жажду.
А в остальном силы дампиров зависят от их матерей. Зачать от вампиров могут только женщины с двойственной сущностью: например, наша с Рейном мама была и оборотнем, и магом. Мать Исмара была полукровкой: наполовину фейри, наполовину маг. Она отдала сыну часть своих способностей, и теперь он обладал повышенной интуицией и умением навести на себя морок — особую иллюзию, меняющую его внешность так, что обычной магией не засечь.