Пока Рейн пытался оторваться от назойливой невесты, Фира ловко ускользнула. Пару раз в толпе мелькнул знакомый блеск золотых волос, а потом исчез.
Пришлось слушать бессмысленную лесть незнакомой ему девушки и вежливо улыбаться. Принципы и воспитание не позволяли нагрубить леди. К счастью, помог Леон. Он легко переговорил невесту и сплавил её в руки отца.
— Видел я ваш танец, — тут же доверительно сообщил Леон и рассмеялся: — Искры летели во все стороны.
Рейн поморщился:
— Не неси ерунды, Леон.
— Даже не пытайся отмахиваться, Рейн! — фыркнул дракон, похлопав его по плечу. — Давно я у тебя не видел такого хищного выражения лица.
Рейн рассерженно посмотрел на друга, но тут же улыбнулся.
— Ты не дракон, Леон. Ты — хитрый жук, — миролюбиво заметил он.
Леон рассмеялся и развел руками:
— За это ты меня и любишь, не так ли?
Леон разрядил обстановку и помог Рейну расслабиться и сосредоточиться на чем-то, кроме несносной хозяйки таверны. Но взгляд то и дело проходился по толпе в поисках знакомой фигуры.
Через полчаса Уитморы наконец-то объявили о помолвке. Новоиспеченная невеста стояла у основания широкой лестницы вместе со своими родителями и хозяевами вечера. Все они ослепительно улыбались и принимали поздравления. Первым как член королевской семьи поздравил Рейн, Леон с ним за компанию. Заготовленные слова легко срывалась с губ, даже несмотря на пристальный взгляд леди Уитмор. И лишь когда мимо них вверх по лестнице пошла Фира, он запнулся.
К счастью, речь подхватил Леон. Пока он желал семейного благополучия, кучу детишек и все, что положено в таких случаях, Рейн прожигал взглядом прямую спину, облаченную в откровенное платье. И в особенности — мужскую руку, которая нагло расположилась на пояснице женщины.
Пара поднималась по лестнице медленно, с достоинством. Они никуда не торопились, наслаждались обществом друг друга.
Рейн стиснул зубы. Все-таки соврала! Ну конечно, свое заведение, неожиданное появление на высокопоставленном вечере в дорогой одежде, образование, присущее аристократам — все это присуще дамам полусвета.
Соврала все-таки. А ведь так натурально возмущалась, когда Рейн намекнул на её роль содержанки. Хорошая актриса, ничего не скажешь.
***
Уже третьи сутки Рейн проводил в своем кабинете. Три раза в день служанка приносила еду. Наверняка мать постаралась, и лишь эта мысль заставляла Рейна оторваться от бумаг, чтобы перекусить: уж лучше так, чем если бы Кассандра Аминтор навестила сына лично.
Два непонятных убийства не оставляли в покое. Секретарь постоянно носился с поручениями то в полицию, то в ратушу. Рейн изучил биографию обеих жертв, попытался найти что-то общее, что могло привлечь убийцу. Но у тридцатилетней гувернантки, только что приехавшей из Агенории, и пятидесятилетнего торговца чаем с пагубным пристрастием к азартным играм не было ничего общего. Жили в разных районах, друг друга не знали, происходили их разных слоев общества. Никакой связи. Кроме общей смерти.
Укусов вампира — или любых других укусов — нет. Колотых и резаных ран тоже. Только старые шрамы на запястьях, как будто много лет назад они пытались покончить с жизнью. И ни капельки крови в организме, как будто выжали. Каким образом — загадка, даже самые опытные следователи разводили руками.
Рейн велел удвоить стражу, теперь патрульные ходили гораздо чаще. Но интуиция подсказывала, что это не поможет. Убийства продолжатся, и чем скорее преступник будет найдет, тем лучше.
От осознания ответственности плечи Рейна болезненно ныли.
Как обычно бывало в такие моменты, от работы отвлек Леон. Он стремительно вошел и заявил:
— Хватит сидеть за бумагами, Рейн!
В открытые двери ворвался свежий прохладный воздух, потом робко вошли две служанки с переполненными подносами. Пока Леон нагло распахивал тяжелые бархатные портьеры, впуская солнечный свет в кабинет, служанки быстро расставили блюда с едой и торопливо ушли.
— Леон, мне некогда, — пряча лицо в ладонях, выдохнул Рейн.
— Ерунда! — отмахнулся Леон. Он присел на одно из кресел около небольшого столика и щедро налил себе апельсинового сока из кувшина.