Именно поэтому я была благодарна богам, что именно эта парочка отправилась за мной в Салем. Эдгар и Архелия, например, и слова не дали бы вставить.
5. Фира
Фира
Я ненавидела такие вечера. Светские приемы, восхищенные взгляды, кружащее голову шампанское и танцы с привлекательными членами дворянских родов — что может быть прекрасней? Когда-то и мне нравилось посещать балы. Но на все смотришь по-другому, когда идешь туда не по своей воле. Когда надеваешь откровенное, выбранное другим человеком платье, которое принес рано утром посыльный. В нем я чувствовала себя голой, а липкие взгляды, бросаемые мужчинами разного возраста, вызывали тошноту.
Несколько часов нужно было продержаться. Я обязана была, и никто не спрашивал желания. Какая разница? Доминик знал, что я никогда не возражу, даже если он заставить меня выйти на публику полностью голой.
Так что приходилось улыбаться, переговариваться со знакомыми и глушить тянущую боль в груди бокалами шампанского. И вот в какой-то момент комната закружилась, магические светильники, зависшие у потолка, стали переливаться перламутром. Я не боялась напиться, потому что знала, что очень скоро хмель выветрится из головы.
Четыре бокала шампанского и один бокал вина — слишком мало, чтобы возникли галлюцинации. Однако я до последнего верила, что приближающийся Рейн всего лишь плод моего воображения.
Только когда он прикоснулся, закружил в танце, осторожно придерживая руку, я поверила в реальность происходящего.
Разговор с ним неожиданно отвлек. Боль немного отпустила, я даже улыбнулась. И молилась богам, чтобы этот танец никогда не заканчивался. Часть меня прекрасно понимала, почему так: Рейн обладал хорошей репутацией, был известен как благородный и справедливый человек. Таким людям — таким королям — доверяют. Ради них жертвуют собой, потому что они этого достойны. Потому что такие люди, как Рейн, помогают.
Вот и я в какой-то момент мысленно стала умолять, чтобы он мне помог. Одной не выпутаться из той мерзкой выгребной ямы, в которую впихнула меня судьба.
Слова не были произнесены вслух, и Рейн их не услышал. С тяжелым сердцем я ускользнула, затерявшись в толпе, когда принца отвлекли.
Он взбудоражил во мне чувства, одним своим появлением дал надежду, которая тут же оборвалась. Я вышла в сад, сейчас пустой, но освещенный фонарями с живым огнем. Прошлась по тропинке, забравшись вглубь, туда, где почти не было слышно звуков музыки.
Ночь выдалась холодной, вот-вот грозился пойти дождь. Я замерзла, кожа тут же покрылась мурашками, но идти туда, где снова можно встретить Рейна… Нет уж, чего доброго, еще признаюсь ему во всем.
На плечи лег теплый камзол, и от неожиданности я вскрикнула. Дернулась, чтобы развернуться, но сильные руки на плечах уверенно сжались, останавливая.
— Тише, моя маленькая, — прошептал Доминик, обнимая меня сзади. Горячие руки обвили талию, запахивая камзол. Стало теплее, но дрожь не проходила.
— Ты меня напугал, — выдохнула я, замирая в его руках. Между его грудью и моей спиной была плотная ткань, но биение чужого сердца гулко отдавалось во всем теле.
— Извини, я хотел лишь согреть тебя, — негромко проговорил Доминик, целуя меня в плечо. — Устала ждать?
Присутствие Доминика действовало на меня гипнотически. Я моментально успокоилась и перестала думать о Рейне.
— Немного устала, — призналась я, слабо улыбаясь. — Но ничего страшного, Ник. Я встретилась со старыми знакомыми, немного развлеклась.
— И успела познакомиться с наследным принцем.
Все внутри застыло. Хорошо, что в этот момент он не смотрел в лицо, потому что сдержать эмоции я не смогла.
— Я… Ты прекрасно знаешь, что я уже с ним знакома, — облизнув пересохшие губы, заметила я. — Касим должен был рассказать, что Рейн приходил в "Лисицу".
— Рейн? Ты называешь его по имени? — тут же зацепился Доминик.
Взяв меня за плечи, он насильно развернул к себе. Передо мной оказалось привлекательное мужское лицо с холодными голубыми глазами и сурово сжатыми губами. В последний раз, когда мы виделись, у Доминика была густая золотисто-русая борода, сейчас он побрился. Из-за недовольства на лбу и вокруг глаз отчетливее выступили морщины, прибавляя ему возраста: теперь казалось, что ему не меньше пятидесяти, хотя на деле около сорока.