— Принц сам настоял, — выдавила я, опуская глаза.
Доминик, прикоснувшись к подбородку, заставил меня поднять взгляд.
— Испугалась его, да, крошка? — ласково улыбнулся он, стирая со щеки невысохшую слезинку. Я и не заметила, когда начала плакать.
Хорошо, что слезы он воспринял как проявление страха. Одни боги знают, как Доминик отреагирует даже на мысли о предательстве.
— Он хотел узнать, кто убил Эдварда Грейса, — хрипло проговорила я, с укором посмотрев на Доминика.
Он криво улыбнулся, не разжимая губ.
— Я его не убивал.
Я покачала головой.
— Ты обещал мне, Доминик.
Ласковые пальцы на подбородке грубо сжали челюсть, но голос его оставался нежным.
— Вот именно, Эсфирь. Я обещал тебе. И клятву свою сдержал. Ни я, ни мои люди не причастны к смерти этого Грейса, хотя он этого заслуживал.
Интуиция подсказывала, что он не врет. Доминик, несмотря на его беспринципность и жестокость, никогда не врал мне. Он даже дал мне немного свободы, когда я взмолилась об этом.
По-своему он любил, поэтому я поверила.
— Принц не найдет никакой связи между твоей игрушкой и мной, не беспокойся.
Мужчина отпустил меня и отошел, присаживаясь на скамейку. Не доверяя своим ногам, я последовала его примеру.
— Моя таверна — не игрушка, Ник, — возразила я. — И ты это знаешь.
Доминик усмехнулся, но спорить не стал. Он откинулся на деревянную спинку и положил на неё руки так, что кисти свободно свисали.
— Мы можем воспользоваться случаем. То, что принц заинтересовался тобой, сыграет мне на руку.
— Ты ошибаешься! — покачала головой я, кутаясь в камзол. — Его интересует только свое расследование.
Доминик, подумав, положил одну руку на мое колено и несильно сжал. Из-за того, что ткань платья была очень легкая, почти невесомая, прикосновение ощущалось еще более отчетливо.
— Рейн Аминтор не любит формальностей, но по имени себя называть предлагает в редких случаях. Принц увлечен тобой, и ты этим воспользуешься.
Тяжело сглотнув, я испуганно посмотрела на мужчину. Он казался абсолютно спокоен.
— Ты же не предлагаешь мне прыгнуть к нему в постель? — едва слышно выдавила я.
— Раздвинуть перед ним ноги и полежать под ним пару минут недостаточно, чтобы вызвать доверие, — сказал Доминик таким тоном, как будто говорил с неразумным ребенком. — Ты должна покорить его, заставить поверить в твои чувства, стать постоянной любовницей, еще лучше — фавориткой.
Я не сдержала всхлипа. Равнодушные слова, брошенные легко, без признаков угрызений совести, заставили меня почувствовать себя последней шлюхой. Не будь на моем колене горячей тяжелой ладони, я бы убежала.
Не будь ладони — и невидимых цепей.
— Зачем? — не сдерживая дрожи в голосе, спросила я.
— Фаворитке принц доверит многое, Фира. Такая информация будет полезна.
Небеса, отражая мое состояние, низко громыхнули. Завыл ветер, и по земле медленно начали стучать капли дождя.
Доминик поднялся и подал мне руку.
— Идем, моя крошка, — сказал он, больше не улыбаясь. — Пора заняться делами.
Пока мы торопливым шагом покидали сад, дождь все-таки успел немного намочить меня. Не спас даже камзол Доминика, который я все-таки вернула ему перед входом в бальный зал. Мужчина, заметив мою дрожь, заботливо приобнял и положил ладонь на спину в попытке согреть.
Без лишних слов мы пересекли толпу, поднялись по главной лестнице на второй этаж. Доминик петлял по коридорам, как будто старался сбить невидимых преследователей со следа — или запутать меня. Впрочем, я не особо всматривалась в наш путь, целиком сосредоточившись на собственном внутреннем мире: так было нужно, чтобы подготовиться к следующим событиям.
Доминик открыл двери, я вошла первой в изысканную гостиную. Размеры и качество мебели кричали о роскоши, богатстве, в таком месте не стыдно принимать даже королевскую семью.