Привычные действия действовали успокаивающе. Уже практически машинально проверила наличие продуктов, наметанным взглядом определив, чего нужно докупить. Составила список, включив туда не только еду, но и необходимые напитки, посоветовавшись с барменом: Джон тоже назвал недостающий алкоголь легко, как будто знал наизусть.
Шла середина недели, в такое время обычно мало посетителей, поэтому я не ждала обилия клиентов. Присела за барный стул, задумчивым взглядом обводя полупустое помещение. Двух подавальщиц оказалось более чем достаточно: если Люси крутилась, бегая от стола к столу и иногда — в сторону кухни, возвращаясь оттуда с подносом, полным еды, то вторая, Кейт, стояла рядом с охранником и беззастенчиво флиртовала. От скуки, конечно: Алекс давно дал понять местной красотке, что не заинтересован в ней. Но в любом случае флиртовать гораздо интереснее, чем работать.
— Давно пора уволить её, — проворчал Джон, проследив за моим взглядом.
— Кейт пока не наглеет, так что пусть остается, — слабо улыбнулась я. Девушка немного ленилась, предпочитая развлечения, но действительно не дерзила и обязанности свои по большей части выполняла.
— Не боишься, что она работает на него? — с намеком уточнил Джон, подавшись ко мне и понизив голос. Он беспокоился за меня, но все равно боялся, что нас подслушают.
Усмехнувшись, я покачала головой.
— Два из четырех охранника — открытые шпионы Хозяина, уборщица знает меня с самого детства и раньше работала на него. Кроме тебя, еще один бармен, четыре подавальщицы, повар и несколько его помощников. Слишком много народу. Если каждого подозревать в шпионаже, можно с ума сойти.
— Но мне и Алексу ты веришь?
Алекс оказался свидетелем единственного появления Доминика в «Лисице». Тогда мой покровитель был очень, очень зол, даже не удержался от нескольких оплеух. Алекс пытался меня защитить, за что и был сильно избит, но даже в искалеченном состоянии рвался ко мне, словно преданный пес. Уже после, когда Доминик выпустил пар и покинул таверну, я, обрабатывая раны верного охранника, сквозь слезы рассказала ему правду. Всю, без утайки, — меньшего Алекс, рискнувший жизнью ради меня, не заслуживал. Даже узнав, что столкнулся с Хозяином Тиссенских Трущоб, Алекс не уволился, не убрался куда подальше. Наоборот, старался по возможности оставаться на лишние часы, когда начиналась смена Касима или Идгара — верных шавок Доминика, которые следили за мной.
Такую верность и заботу я почувствовала впервые, и сердце мое тут же растаяло. Я полюбила Алекса, как брата, и он, сирота с самого рождения, нашел во мне семью.
С Джоном все было немного быстрее и проще: он случайно подслушал наш с Алексом разговор, но признался об это лишь через пару месяцев. И с тех пор тоже стал беспокоиться обо мне.
Вынырнув из тяжелых воспоминаний, я ответила Джону:
— Верю.
Шум у входа привлек мое внимание. Немного повернув голову, я заметила пятерых подвыпивших мужчин, которые решили продолжить веселье в моем заведении. Молодые люди, громко хохоча, держались друг за друга: кто-то шатался сильнее, и его приходилось поддерживать. Кейт тут же заинтересовалась и, подхватив поднос, соблазнительной походкой пошла к компании. Подавальщица, судя по всему, поприветствовала клиентов, но вместо ответа один из мужчин вдруг громко воскликнул:
— А где крошка-милашка Фира? Хочу хозяйку!
Голос и повадки оказались узнаваемы, мужчина повернулся лицом ко мне, и я узнала Леона. Если видишь этого жадного до жизни дракона, то ищи рядом его хмурого венценосного друга.
Друга-то нашла. Венценосного… но не хмурого. Рейн улыбался, черты лица его были расслаблены. Таким я его видела впервые, поэтому не сразу узнала.
Звал меня Леон, но именно Рейн первым нашел меня взглядом. Широко улыбнувшись, он шутливо поклонился и громко попросил:
— Моя прекрасная Эсфирь! Прошу, поухаживайте за гостями.
Брови медленно поползли вверх. Я не нашлась, что сказать, но мои мысли озвучил Джон.
— Да он же пьян! Захмелевший принц в «Лисице»? О, это будет весело…
Бросив хмурый взгляд в сторону бармена, я подошла к компании и взяла у Кейт пустой поднос. Удивительно, но веселая компания присмирела, дожидаясь моих слов. Даже Леон умолк, с каким-то пьяным умилением смотря на меня.