Я, да и остальные зрители, с замиранием сердца следили за сражением. Два шеста мелькали быстро, с трудом можно было уследить за их путем. Однако исход был очевиден: теперь Феб мог только защищаться, атаковать не удавалось даже на секунду. И все равно принц упрямо держался, не давая Исмару легкой победы.
— Мелита, надеюсь, ты не думаешь, что я болею за Феба, — осторожно произнесла я.
Девушка вполне доброжелательно улыбнулась.
— Теперь я вижу, что мне не о чем беспокоиться. Все в порядке, Эрида, — заверила Мелита.
В конце концов, Исмар сделал замах в сторону плеча, заставив Феба блокировать удар. Но это была обманка, на самом деле он метил в ноги, сбив принца одним ударом. Толпа взревела, аплодируя. Кто-то успел принять ставки и сейчас пересчитывал выигрыш.
Исмар спрыгнул на землю и пружинистой походкой направился ко мне. Сердце забилось быстрее. Неужели поцелует?
Он замер, не сделав шага. Одного-единственного шага, который сократил бы между нами расстояние полностью. Я замерла, чувствуя, как в горле пересохло. И все равно не отрывала взгляда от него. Как и он от меня.
Из толпы раздались подбадривания, даже парочку пошлых советов. Может, они и отрезвили Исмара, на лице которого отражалось то же желание, что мучило меня.
Исмар отвел глаза и прошел мимо. Разочарование встало комом в горло и сдавило грудь. На глаза навернулись слезы, но я поспешно стерла их и прошипела, повернув голову:
— Трус!
Я видела, как замерла мужская спина. Плечи напряглись, а затем Исмар развернулся, решительно подошел ко мне и, взяв лицо в ладони, жадно поцеловал.
Зеваки вновь взревели, одобряя шоу, пока Исмар требовательно покусывал мои губы, пробирался языком между них. В его движениях не было ни капли нежности, лишь исступленная страсть, желание заклеймить, обозначить свое право. И это сводило с ума. Коленки подогнулись, и мужчина обхватил меня обеими руками за талию, проходясь ладонями по спине собственническим жестом.
Я простонала ему в губы, отвечая с неменьшим пылом. Еще никогда поцелуи не сносили так голову, не заставляли забыть, что мы, вообще-то, находимся среди огромного количества людей.
Исмар оторвался от меня, но не отпустил из объятий. Его дыхание лишь чуть-чуть сбилось, тогда как я, казалось пробежала марафон. Он жадно следил за тем, как я пытаюсь отдышаться, и почему-то довольно улыбался.
— Осторожнее, девочка, — хрипло проговорил Исмар. — Я свое ни за что не отпущу. И выбора не дам. Нужно ли тебе это?
Я с трудом сглотнула, облизывая губы. Исмар хищно проследил за движением языка.
— А как же… как же слова про отданное, а не украденное сердце? — едва слышно спросила я.
Исмар подался вперед, еще раз жадно припечатывая поцелуем, и сделал шаг назад.
— Красть я ничего не собираюсь, но если отдашь, то больше выбора не дам, — заявил он. От его слов сердце сделало кульбит.
Толпа, почуяв, что шоу закончилось, вернулась к сражениям. Феб, уже пришедший в себя, оказался рядом и улыбнулся:
— Ну что, идем дальше? Что у нас на повестке дня? Гадалки?
Ошарашенные близняшки молчали. Даже Мелита, прикусив губу, удивленно округляла глаза.
— Да… да, пойдемте дальше… — пробормотала Ида, которая пришла в себя быстрее сестры.
Мы повернулись и хотели пойти прочь от ристалища. И пошли бы, забыв о пикантном инциденте, пока я и Исмар не остались бы наедине. Зато сейчас бы сделали вид, что все в порядке, продолжили веселиться на ярмарке.
Если бы на пути не стояла, положив обе ладони на горло, Архелия. Черные глаза практически не моргали, уставившись на нас — на меня и Исмара.
— Что ж… наверное, не стоит спрашивать, как давно ты здесь, — заметила я, выдавив слабую улыбку.
Разумеется, наше веселье завершилось. Феба и близняшек Архелия отправила прочь, оставив в городе, а вот я и Исмар молча пошли за ней в карету. Мы сели с одной стороны, женщина устроилась на сиденье напротив.
Из-за праздника многие дороги перекрыли, и нам пришлось огибать Вандею по дуге, чтобы добраться до Университета. В итоге путь стал в два раза длиннее. Очень вовремя! Архелия, наверное, готова растерзать нас! Хотя, скорее всего, гнев обрушится на голову Исмара. Ну конечно, он ведь старше, задурил бедняжке голову. Никто даже не задумается, что «бедняжка» сама хотела этого поцелуя.