— Я ждала этого дня сто четыре года, — сказала она. Слова срывались с посеревших губ с большим трудом. — Боги дали мне тяжелую ношу. Я предсказывала будущее тысячам: амбициозным королям, жадным купцам, высокомерным лордам, продажным шлюхам, глупым крестьянкам. Я видела смерти, изнасилования, войны, предательства еще до того, как они случались. Все переносила через себя, отдала целую жизнь ради высшего предназначения. Я и умереть должна быть девятнадцать лет назад, но боги поддерживали во мне жизнь.
Я вздохнула, теряя терпение. Все ясно, очередная сбрендившая старуха. Слушать её бред, который почему-то вызывал мурашки по всему телу, я не собиралась.
— Прошу прощения, я передумала, мне не нужно предсказание, — перебила я, вставая. Ножки кресла противно скрипнули.
Сделать не удалось ни шага. Следующие слова заставили меня замереть.
— Уже решила, кого будешь убивать во время инициации?
Я испуганно посмотрела на криво улыбающуюся старуху.
— Что вы сказали? — едва слышно прошептала я.
Старуха (Арморика, я вспомнила её имя, которое называла молодая помощница) устало прикрыла глаза.
— Пришел день моей смерти, наконец-то. Я слишком задержалась в этом мире, дожидаясь, когда ты будешь готова.
Я вновь села в кресло. Не то что бы хотела, просто ноги не держали. И внезапно, в этой пыльной комнате, наедине со сбрендившей старухой, я поняла, что мое появление здесь предрешено. Я должна была встретиться с гадалкой, потому что так решили боги. Руками гиперзаботливого отца, эмоциональными решениями Исмара, желанием Феба поддержать меня. Я здесь, потому что так было нужно.
— Наконец-то поняла, девочка, — хмыкнула старуха, хрипло кашляя.
— Я хочу получить свое предсказание, — срываясь, проговорила я. Машинально протерла вспотевшие ладони о подол платья.
Арморика несколько минут смотрела на меня равнодушным взглядом. Потом положила на стол тонкую руку ладонью вверх. Я не хотела касаться её, но усилием воли вложила ладонь в её холодные пальцы.
Ничего не произошло. Гром не грянул, молнией меня не ударило. Я лишь немного поежилась от соприкосновения с влажной ледяной кожей.
— Арморика, — вдруг прозвучало в комнате. Я вздрогнула от требовательного мужского голоса и огляделась в поисках говорившего. Но комната оставалась пустой. — Расскажи нам о будущем этого ребенка.
Потом раздался шепот:
— Пожалуйста, не надо…
Теперь говорила женщина, наверное, даже девочка. Голос молодой, дрожащий, умоляющий.
— Мальчик, — я узнала скрипящий голос гадалки, — Сильный, здоровый, крепкий мальчик. Непокорный юноша. Непобедимый мужчина. Сын унаследует жестокость отца и упрямство матери, могущество вампира и силу эрибейских предков. Под его правлением страна прославится. Но сначала он сломает свою жизнь, ведь нужно сгореть, чтобы восстать из пепла.
Вновь раздался женский голос. И его я смогла узнать.
— Как он может сломать свою жизнь?
— Мама?.. — выдохнула я.
— Не сам, но с помощью, — ответила Арморика уже в реальности, шевеля губами. — Твоя мать оказалась слишком заносчивой и не придала значения пророчеству, которое я озвучила почти тридцать лет назад. А зря.
— Ясно, вы предсказали, что Рейн будет править Дагомеей еще до его рождения. При чем тут я?
— Дура! — вдруг рассердилась гадалка. — Такая же слепая курица, как и мать! Не слышишь очевидного, второй части пророчества. Она касается тебя.
Я мысленно повторила слова пророчества и удивилась:
— С чьей-то помощью Рейн сломает свою жизнь? Я должна помочь ему сделать это?
— А это уже решай сама, — усмехнулась старуха, причмокивая губами. — Что важнее — чувства или жизнь? Стоит ли противиться воле богов? Предначертанное развяжет войны и даст начало новому миру... Говорят, вода около берегов Эрибеи теплая, хотя это северный остров. Жаль, я так и не узнала, а вот ты скоро сама ощутишь.
— Мне нужно ехать в Эрибею? — уточнила я.
— Тебе нужно пройти инициацию, — возразила старуха, сжимая костлявыми пальцами мое запястье.
— Я… я не смогу убить кого-то, чтобы активировать магию. — Я покачала головой.