Лисандр обратил внимание на происхождение моего имени. Редкое, запоминающееся… и характерное.
«Я живу много сотен лет, и еще помню то, чего нет сейчас. Забытые страны, люди, традиции… забытые расы», — говорил он. — «Твое имя очень характерно для одной древней, могущественной, но исчезнувшей расы… Или не исчезнувшей окончательно?»
Я тогда пыталась отшутиться, перевести тему. В конце концов, заговорила о Рейне. Но Лисандр был слишком умен, чтобы так просто отвлечься. Его голос до сих пор звучал в голове.
«Знает ли Рейн, кем является его возлюбленная?».
— Фира?
Я вздрогнула от голоса Леона. От внимательного взгляда не укрылось, что я погрузилась в себя.
— Почему ты пошла за ним? — видимо, уже не в первый раз повторил свой вопрос дракон.
Облизав сухие губы, я выдавила:
— Я… Я хотела узнать, для чего он спрашивал о наших отношениях. Почти догнала его, но увидела странную тень, выскочившую из тупика. Лисандр уже был мертв, хотя я этого не поняла. Думала… думала, могу спасти его. Пыталась нащупать пульс, когда меня обнаружил гвардеец.
Леон протер лицо ладонями и сухо прокашлялся.
— Мне очень жаль, — вновь едва слышно прошептала я, опуская глаза.
Допрос длился долго. Леон оказался очень внимательным, пытался выяснить каждую мелочь: какой была тень, выбежавшая из тупика, как выглядел Лисандр, сколько времени было между тем, как дракон вышел из таверны и я пошла за ним.
Через несколько часов я чувствовала себя опустошенной. Леон, получив ответы, немного взбодрился, хотя налет усталости с лица не пропал.
— На сегодня все, — наконец, вздохнул он. — Советую отдохнуть и поесть нормально.
Он встал и подал руку мне. Ответила я ему не сразу, помедлив несколько секунд.
— Леон, почему Рейн сам не стал допрашивать меня? — шепотом спросила я.
Дракон, не опуская руки, криво усмехнулся.
— А кто сказал, что его не было на допросе?
Чужой взгляд снова прожег меня. Я посмотрела на свое отражение и все поняла.
Он был за зеркалом.
***
Солнце уже скрылось за верхушками зданий, по земле медленно плыли чернильные сумерки. Однако луна еще не показалась в узком окне, а значит, время не перевалило за полночь, может быть, приближалось к тому.
Ключ в замке снова со скрежетом повернулся. Дверь медленно открылась, показалась высокая фигура, освещенная висевшим в коридоре факелом.
— На выход, — равнодушно бросил стражник.
Разговор с Леоном пробудил меня ото сна, я вновь стала испытывать эмоции, пусть и слабые. Вот и сейчас я немного удивилась, но возражать не стала. В душе шевельнулась надежда, что Рейн все-таки решил сам поговорить со мной.
Шаги стражника гулко раздавались в пустом каменном коридоре. Его левый ботинок чуть поскрипывал, когда стражник опирался на ногу.
Я почти запомнила дорогу к допросной, но сейчас путь был другим. Мы пошли вниз по винтовой лестнице и вышли в длинный узкий коридор, который освещал лишь один факел, и то мы прошли его быстро. Чем дальше мы двигались, тем сильнее ощущались сырость и холод. Страх затаился в груди: именно такой я и представляла темницу.
Стражник резко застыл. Я чуть не врезалась в него, но с трудом остановилась за секунду до столкновения.
— Иди. — Он взялся за скрипучую ручку, толкнул её вперед и пропустил меня. Сам не пошел, сразу поспешно захлопнул дверь, отрезая меня от остального мира.
Комната раза в три больше, чем моя камера. Тело пронзила дрожь — и от сырого холода, и от вещей, которые ярко освещали целых пять факелов. Деревянная дыба, железная дева с испачканными в крови шипами, и целый стол с мелкими инструментами для пыток… даже приспособления, которым я не могла дать названия. Правда, и без названий они вгоняли в ужас.
Разглядывая обстановку, я не заметила, как рядом оказался еще один человек.
— Впечатляет, правда?
Насмешливый мужской голос заставил меня вскрикнуть и резко обернуться. Прямо за спиной стоял мужчина среднего роста. Его волосы, глаза, как и одежда, были серыми. Презрительное лицо, грязная ухмылка, легкая щетина, едва заметное движение крыльев носа — каждая его черта вгоняла в чистейший ужас. Передо мной был настоящий дьявол. Я видела его издали и знала о слухах, ходивших вокруг его персоны. Но впервые он оказался так близко. В угрожающей близости, если учитывать место, где мы находились.