Эдгар лежал на полу в метре от меня. Сверху на нем сидел Рейн и от всей души молотил по лицу. Слышался хрип, странный хруст. На удивление, Эдгар не пытался защититься, раскинув руки в стороны.
Я всхлипнула, прикрыв рот ладонью. Рейн, не оборачиваясь, тут же замер с высоко поднятой рукой и встал с Эдгара. Вампир, сплюнув кровь, рассмеялся так безумно, что по спине побежали мурашки.
— Успокоился? — осведомился он, за что тут же получил мощный пинок от Рейна. Эдгар глухо простонал и фыркнул: — И я тебя люблю.
— Ты не имел права пытать мою заключенную! — процедил Рейн. Он не поворачивался ко мне, как будто боялся… или стыдился? — Тем более, она не виновна.
Эдгар сел на полу, тыльной стороной ладони стерев с лица кровь. Он не выглядел обиженным или злым, наоборот: порывистые действия Рейна его развеселили.
— Я знаю. Новость о сегодняшнем убийстве мне донесли еще раньше, чем тебе, — просто ответил Эдгар. Он откинулся назад, опираясь на ладони, и расслабленно вытянул ноги. — Меня интересовало то же, что и Лисандра, когда он пришел к твоей милашке. — Эдгар помолчал, дожидаясь, когда Рейн спросит, но тот лишь молчал, тяжело дыша и сжимая кулаки. — Необычное имя, идиот. Конечно, для тебя ничего не значит, но я, как и Лисандр, живу не первую сотню лет. Мы оба успели познакомиться с расами, которые уже давно считаются мертвыми. Давид, Ревекка, Эсфирь, Руфь… Эти имена были характерным отличием умершей расы.
— Руфь… — прошептал Рейн, медленно поворачиваясь ко мне. Я съежилась, прикрыла видную из-под ткани мокрую грудь руками. Свет, лившийся в венах по всему телу, медленно угасал. Магия больше не видела угрозы для жизни и отступила, вновь погружаясь в вынужденную дрему.
Тем не менее, Рейн успел увидеть то, что она есть. Да, я не простой человек. Судя по его лицу, он все правильно понял.
— Руфь… — повторил мужчина, хватаясь рукой за шею, как будто ему не хватало воздуха. — Как в той легенде…
Я отвела взгляд, поджав колени к груди.
— Фейри не любили… не любят применять магию, — вздохнул Эдгар, поднимаясь на ноги. — Единственный способ проверить мою теорию — создать риск для жизни. Тогда магия защитила бы свою хозяйку.
Рейн коротко выругался.
— А если бы она не была… фейри? — выдавил он.
— Ну… Она бы умерла, — развела руками Эдгар, за что снова получил в лицо. Да так сильно, что отлетел к другой стене.
Рейн подошел ко мне, сел на корточки. Страшась встретиться с ним взглядом, я закрыла глаза и опустила голову. Поэтому вздрогнула, когда мне на плечи лег теплый камзол мужчины. Зато с равнодушным смирением приняла то, как осторожно меня подхватили на руки.
— Не смей больше к ней приближаться, — резко сказал Рейн.
— Как скажешь, — примиряюще сказал Эдгар.
Рейн вышел из пыточной и торопливо пошел в сторону, где, насколько я помню, была лестница. Я откинулась на его грудь, так и не открывая воспаленных глаз. Он, наверное, подумал, что я отключилась, потому что нежный поцелуй в макушку стал неожиданным. Как и произнесенная шепотом фраза «Прости меня, малышка».
12. Эрида и Исмар
Эрида
Всю ночь я металась по перине, не в силах вытеснить из головы слова прорицательницы. Мысли казались вязкими, тягучими. Они следовали одна за другой, но все сводилось к одному. К инициации.
Соблазн был велик, слишком велик. Всю жизнь считала себя слабачкой, ни на что не годной смертной. Жалкая тень, едва заметная в лучах славы собственного брата. Нет, Рейна я любила всем сердцем, но завидовала ему. Он унаследовал все: и плюсы отцовского вампиризма, и магию матери, и её же способности оборотня. Засыпая по ночам, я часто фантазировала, как однажды пробудится моя магия, гораздо могущественнее, чем те ошметки, которые я могу использовать сейчас. Как будет радоваться мама, как засветятся гордостью глаза отца.
И тут такой шанс перестать быть самой слабой в семье. Никакой больше золотой клетки, неустанного беспокойства родных. Постоянной защиты.
К тому же, инициация Илзе была гораздо проще. Никого не надо убивать, всего лишь отдаться мужчине. Я даже знала, какому.
На рассвете сдалась, поднявшись с кровати. Пыталась отвлечься, принимая ванну и прихорашиваясь, поэтому, когда в дверь настойчиво постучались, была полностью готова.