– Да где он столько народу разместит?! – охнула Дана.
– Не переживайте, леди Дана, всё под контролем, мы две сотни домов поставили. В свитках с Зоола целый посёлок перевезли, – пояснил Даролу. – Догоним численность населения до тысячи разумных, сможем возвести трактир и таверну. Дух вон уже почти пол озера очистил, если скормим ему сегодня сразу двух кикимор, то за неделю управится.
– Дерзайте! – кивнул я. – Мы яблочный пирог доставили, сейчас с Глобо переговорим и дальше.
– Может помощь нужна? – попробовал срубить квест Лайнр.
– Будет нужна, о вас не забудем, – пообещал я, – и спасибо за доспех, очень удобный.
Глава 9. Завет предков.
Глобо и Растык нашлись на новой пристани. Гоблины пили чай, любуясь красотой нового озера. Озеро и посёлок гоблинов менялись с каждым днём всё сильнее. Особенно после того, как гоблины стали здесь хозяевами. Две улицы новых домов, кузня и ещё пару мастерских. Плюс ко всему этому ещё и пристань с десятком новых лодок. Население посёлка тоже сильно увеличилось, видимо Глобо сманил сюда пару деревень болотных гоблинов. Название болотный гоблин все старожилы деревни уже сменили на озёрный. Остапа нигде видно не было, как и почти всей группы с кем я был в подземелье.
Мы сдали наш квест, поговорили немного о том о сём, и я перешёл к делу.
– Растык, мы вчера в одном проклятом лесу схлестнулись с чёрными гоблинами. С виду совсем дикари, не чета вам. Оружие тоже примитив, костяные ножи и копья. Но артефакты они с собой имели зачётные. Вот, – я достал из инвентаря завёрнутую в мокрую ткань древесную змею, последнюю из взятых вчера в лодке гоблинов. Развернув материю, положил перед шаманом.
– «Древесная змея, уровень сто три, вид – артефакт, изготовлен шаманом чёрных гоблинов Дроком. Для призыва змеи высушите древесину на солнце!» – Прочёл я вслух.
– Молодец, что ко мне пришёл, – похвалил меня Растык и, призвав духа, окатил змею водой. – Это племя стало чёрным потому что присягнуло на верность Хель. Она научила шаманов вселять в дерево эту безумную жизнь. Вообще-то, они считаются вымершими, давно я о них не слышал. Собирай бойцов Глобо! – обратился он к вождю. – Приказ хозяйки на их истребление никто не отменял.
– Сегодня не выйдет, Остап половину воинов на фарм забрал, народу в поселении всего ничего осталось.
– Мы поможем, у нас там, правда, тоже дело есть, могильник с Личем зачистить надо, – предложил я.
– С вами пойду, Ухотак здесь и без меня справится, – решил Растык, – нежить — это тоже по моей части.
– Шалу и ещё два воина с тобой пойдут, – неохотно согласился Глобо и предупредил. – За Растыка головой отвечаешь.
– Приглядим, – пообещал я, а шаман только хмыкнул.
– Это мне ещё за вами приглядывать придётся. Засиделся я с этим духом, надо размяться, – Растык поднялся с циновки и скрылся в своей хижине, выделявшейся на фоне новых домов, как сарай на Красной площади.
– Вредный он мужик, – пояснил Глобо. – Упёрся и ни в какую, не хочет в новый дом переезжать. Мол, для беседы с духами, нужна привычная обстановка.
– Может и вправду нужна, – пожал плечами Ветер и протянул Глобо газету. – Остапу отдай, пусть вот этот закон прочтёт. Ты бы ему варежку его болтливую прикрыл! Донесёт кто, мало ли какие долги там за ним остались.
– Да сто раз говорил, – кивнул вождь, быстро прочитав статью, – ладно проведу беседу. Жалко будет такого специалиста терять.
– Слушай, а откуда он здесь взялся? – спросил Ветер, этот вопрос волновал меня тоже, но я, по понятным причинам, сделал вид, что меня больше интересует то, как гоблинши потрошат рыбу.
– Да месяца два назад нашли его в развалинах, что от академиков остались. Еле спасти успели, его как раз жаба десятого уровня убивала, – улыбнулся Глобо. – Он ещё кубинцев каких-то добрым словом поминал. Типа кинули козлы на бабки, да ещё и перса кривого слепили.
Растык вернулся минут через пять. Свою домашнюю одежду он сменил на костюм боевого шамана. На голове красовалась шапка с рогами тура и посох в его руках был совершено другой. Его навершие украшала голова змеи, а её глаза горели синим огнём. Да и сам шаман как будто вырос на целую голову. От добродушного дядьки, греющегося целый день на солнышке, не осталось и следа. В движениях появилась уверенность и властность.