Выполнив все процедуры регистрации, мы, заверив Алисию и Командора что сегодня они смело могут рассчитывать хотя бы на одну победу, отправились в ложу Даны, находившуюся почти на самом краю ряда лож. Все приглашённые гости уже собрались здесь и теперь делились впечатлениями по поводу праздника. Граф де Лабот, одетый в специально сшитый для него мундир, рассказывал какую-то смешную историю громко хохочущим Литии и Лолите. А Разящий Коготь и Мстислав беседовали с нашим соседом по ложе – бароном Лари.
– Доброе утро, господа! – поприветствовал я всех. – Как настроение?
– Хорошее, – ответила Лития, вытирая слёзы. – Дана, у вас чудесный папа, я уже давно так не смеялась.
– Спасибо, Лития, Вы чересчур добры ко мне, – улыбнулся польщённый вниманием граф. – Обычно женщины находят меня скучным.
– Враньё! – возмутилась Лолита, – Люсьен, ты самый интересный собеседник из всех мужчин, что я знала.
– Вы меня сегодня захвалили, – скромно потупился граф, целуя руки обеим женщинам.
– Ну как, готовы? – спросил меня Коготь, пожимая руку и кивая на жетон участника с номером 64. – Не очень-то в вас верят, наш паладин получил 17.
– Результаты турнира определяются по его окончании, а не стартовым номером, – пожал я плечами. – Мы просто хотим постоять за честь рода де Лабот. Пора Дане заявить о себе во всеуслышание. Будем надеяться, что с вашим паладином мы встретимся только в финале.
– А Вы, господин Ормал, скромностью не отличаетесь! – хохотнул барон Лари из соседней ложи. – Ещё на арену не вышли, а уже мечтаете о финале?
– Зачем принимать участие в турнире, если не надеешься его выиграть? – спросила запальчиво Дана.
Оставив Дану и Татуэль дискутировать с соседом, я стал осматриваться по сторонам, надеясь отыскать среди зрителей Фаддея. Время у нас ещё есть, но лучше бы познакомиться с ним заранее, а не в последний момент. Ворота в нужные нам казематы находились неподалёку от выхода на арену. На время проведения турнира, в связи с прибытием большого количества иностранных гостей, охрана цитадели была усилена личной гвардией герцога. И Ярик строил весь свой план исходя из того, что охрана казематов, чувствуя себя в полной безопасности, просто забьёт на службу болт. Но до начала турнира Фаддей и его подчинённые исправно несли службу, подтверждая тем самым мнение Ярика.
– Не надейтесь, что вам представится случай провернуть все в первый же день! – предупредил он. – Раньше второго дня Фаддей ставок никогда не делает. Но зато потом, если ему удаётся сорвать пару выигрышей, его уже не остановить. Тем более в отсутствии капитана Сафара.
– А вдруг он продуется в первый же день? – спросил Ветер.
– За это не переживай, выигрышем мы его обеспечим! – пообещал Ярик.
Ветер, закончив осмотр трибун, тоже только пожал плечами, давая понять, что старшего смотрителя здесь пока нет. Ну и ладно, надо готовиться к первому поединку. Таймер, отсчитывающий время до начала первого боя, показывал четверть часа. По правилам турнира, попав на арену, ты уже не можешь применять любые свитки, кулинарные баффы или другие зелья. О баффах нужно позаботиться заранее, а вот петов, наоборот, можно призвать уже только попав на арену, дабы не пугать почтенную публику. Ромея, следившая у нас за баффами, дала команду и кинула на группу повышенную регенерацию. Дана добавила следом благословление Фимидии, и мы дружно принялись жевать бутерброды Даши. Сегодня утром она постаралась на славу: кроме десяти к силе и восьми к мудрости, бутерброд давал бафф ещё и на три к удаче. Самой Даше не повезло, она сегодня опять на службе. Радует только то, что ей осталось отработать ещё полных два дня и она может уходить на вольные хлеба. Так как она работала все эти дни по восемь — десять часов вместо двух положенных по закону, срок её обязательной отработки в гильдии уже почти закончился. Мы успели доесть бутерброды и выпить по эликсиру возможностей, когда таймер закончил свой отсчёт и наша группа оказалась в стартовой точке. Удобно и никого не надо искать! Главное, чтобы участники турнира не покидали арену, об остальном позаботится амулет. На арене нельзя погибнуть, после того как бар жизни участника падал до единицы, боец валился на песок арены словно кукла. А когда звучал гонг, оповещая об окончании поединка, жизнь восстанавливалась снова до пятидесяти процентов.