Значит, операцию можно было проводить буквально завтра вечером — если, конечно, секретарь не останется работать в доме. Или послезавтра — если останется.
Внезапный крик заставил Теда повернуть голову. Это была та самая девчонка — только на этот раз она лежала на животе посреди дорожки и тонким срывающимся голосом орала:
— Назад! Ко мне!
Собаки, не обращая на эти крики внимания, скакали вокруг старого дуба, задрав кверху носы и потявкивая, и изредка оборачивались к хозяйке, словно призывая ее принять участие в веселье.
Идеальная ситуация для знакомства — правда, никому не нужного. Но делать нечего — подойдя к девушке, Тед склонился над ней.
— Вам помочь?
Ее глаза были залиты слезами — она сморгнула и мотнула головой, чтобы лучше увидеть его.
— Поймайте их, пожалуйста! Тут сторожа везде! — воскликнула она и, заметив сомнение на его лице, добавила. — Пожалуйста! Они не кусаются! — Он попытался помочь ей встать, но девушка снова мотнула головой. — Я сама. Их — скорее, пожалуйста!
К дубу Тед шел не без опаски. Дело было не в том, кусаются или не кусаются собаки — он их просто побаивался, любых, и больших, и маленьких. Но показывать это незнакомой девушке не стал бы ни один уважающий себя мужчина.
Собаки приняли его вполне, даже слишком доброжелательно: его джинсы тут же украсились несколькими фигурными отпечатками лап. Но стоило Теду ухватить поводки, как шавки перестали прыгать и безропотно направились к девушке, которая уже успела доковылять до скамейки и опуститься на нее.
Привязав поводки к углу скамейки, он подошел и присел на корточки.
— С ногой все в порядке? — не дожидаясь ответа, взял ее за щиколотку, придержав второй рукой под колено, и попытался согнуть ногу. Нога послушно согнулась — девушка при этом прикусила губу, но, скорее, из-за сочащейся капельками крови ссадины на колене.
— Это белка, — неожиданно сказала она.
— Что? — не понял Тед.
— Белка дорожку перебежала. Они вообще воспитанные и не дергают — но тут под самым носом...
Он удивленно поднял голову — будто сейчас так уж важно было реабилитировать в его глазах собак! Девушка уже не плакала, хотя на щеках еще виднелись влажные полосы и нос посапывал. Теперь, вблизи, стало видно, что глаза у нее карие — точно такого же каштанового оттенка, как волосы. Она оказалась чуть старше, чем он подумал вначале — пожалуй, лет восемнадцати.
Достав из кармана платок, Тед сунул девушке:
— На, вытри лицо, — отошел на пару шагов, сорвал несколько листьев, вернулся и снова присел на корточки. Лопухом — мягкой тыльной стороной — смахнул прилипший к ссадине песок, после чего лизнул лист подорожника и прилепил к колену. — Посиди так пару минут. Должно помочь.
Она молча кивнула. Тед чувствовал, что ей очень неудобно и стыдно — и то, что посторонний человек трогает ее за ногу, и то, что он видит ее такую заплаканную и беспомощную — и вообще вся эта ситуация.
— А как называется та желтая собачка? — спросил он, кивая в сторону своры и присаживаясь на скамейку рядом с девушкой.
— Левретка, — несколько удивленно отозвалась она.
— Я плохо разбираюсь в собаках, — пожав плечами, пояснил Тед.
— Это самая маленькая из борзых.
— Такая малютка? Кого же она может поймать? — собачонка и правда была ростом с кошку — но значительно короче, легче и худее.
— В прошлом веке они были очень популярны. С ними в Италии охотились на кроликов.
Кажется, он сумел отвлечь ее от переживаний — во всяком случае, глаза она уже не прятала.
— А эта на кого охотится? — спросил он в полушутку. — На белок?
— Нет, они все просто домашние, — ответила девушка вполне серьезно.
Попыталась, придержав листик, согнуть-разогнуть колено, осторожно встала и прошла, прихрамывая, пару шагов.
— Ну, как?
— Уже могу ходить. Спасибо, — она улыбнулась виноватой улыбкой, словно снова почувствовав себя неловко. Начала отвязывать поводки — собаки радостно запрыгали.
— Ну-ка, все угомонитесь! — внушительно сказала девушка; повернулась к Теду. — Еще раз — спасибо.
— Не за что. Не споткнись по дороге, — улыбнулся он. Слегка улыбнувшись в ответ, она направилась к выходу из парка. Уже на улице оглянулась, помахала рукой и, больше не оборачиваясь, пошла к особняку.
ГЛАВА ВТОРАЯ
По вечерам фасад особняка был ярко освещен. Задний двор тоже был освещен, кроме того, там постоянно болтались люди. Самое подходящее для того, чтобы забраться в дом, место находилось за правой башней, туда выходили и окна спальни хозяина, из которой можно было, минуя коридор, пройти прямо в кабинет.