С любовью, Джейми».
– Какой идиот! – взорвалась Джоби. – Он решил, будто дурнушка поможет ему завоевать руку красавицы! Я ни за что не помогла бы ему.
Несколько раз мужчины, видевшие Беренгарию издалека, просили Джоби представить их ей. И это всегда приводило девочку в бешенство.
– Наш брат влюблен, – тихо произнесла Беренгария.
– Ты так считаешь? Хотя верно, он только и пишет что о ее красоте. Я очень рада. Джейми мучают сомнения и угрызения совести. Будь я на его месте…
– Нет, он влюблен в этого серого воробушка.
– Ты сошла с ума, – безапелляционно заявила Джоби.
– Посмотрим, – улыбнулась Беренгария. – Посмотрим.
Глава 4
– Итак, – проговорил Рис, поглядывая на Джейми поверх кружки с элем, – ты видел ее. Какова она?
Все трое – Томас, Рис и Джейми – были давними друзьями. Они бок о бок сражались в битвах, делились всем, что имели. Посторонний мог бы подумать, что Джейми мягок по натуре, что им легко управлять, но Рис и Томас слишком хорошо знали характер своего друга и суверена: тому, кто осмелится переступить границу, несдобровать.
Кроме того, им было известно и слабое место Джейми: он полагал, будто женщины – это ангелы, сошедшие с небес. Естественно, при виде мужчины с такой внешностью женщины и в самом деле вели себя как ангелы. В какой бы стране он ни оказывался, стоило ему приблизиться к женщине – и к светловолосой датчанке, и к темноволосой красавице из Святой земли, и даже к сварливой мегере, – как она тут же превращалась в сладкоголосую пташку.
Рис хорошо помнил, как во Франции его прогнала вилами жена фермера. И та же жена фермера уставила стол бутылями с вином из подпола и предложила им располагаться на ночь, едва в дом вошел Джейми и улыбнулся ей. Она даже не пожалела пуховую перину. Но только одну. Для Джейми. Рису и Томасу она указала на пол.
Будь Джейми другим человеком, он бы воспользовался преимуществом, данным природой. Однако он так не делал. Он был вежлив и внимателен и отклонял большую часть предложений.
«Это плохо по отношению к мужу той женщины», – не раз повторял он. Если подобное заявление доносилось до ушей других мужчин, то его встречали громким хохотом.
При дворе мало кто из женщин, замужних и незамужних, не пытался затащить Джейми в свою постель, но он почти всегда отказывался от их приглашений. Дело было вовсе не в его скромности или стремлении сохранять обет безбрачия, просто он соблюдал осторожность.
«Я не лезу на рожон на поле брани, так зачем мне рисковать своей жизнью ради ночи с замужней дамой? – думал он. – Или вдруг за мной погонится отец какой-нибудь девственницы? А на любовницу у меня нет денег».
Несмотря на тесную дружбу с Джейми, несмотря на то что все трое почти все время проводили вместе, ни Рис, ни Томас почти ничего не знали о его личной жизни. Иногда его постель оставалась пустой в течение нескольких ночей, но в одно прекрасное утро он начинал часто зевать и тереть глаза. Однако ничего не рассказывал своим друзьям о том, где и с кем он был.
То, что сейчас Джейми размышлял о женитьбе, говорило о том, что финансы семьи оказались в плачевном состоянии.
– Какова она? – опять спросил Рис.
Наследница Мейденхолла. Человек-легенда, как Мидас или Крез. С рождения эта девочка, единственная дочь того, кто обладал несметными богатствами, превратилась в предмет мечтаний очень многих молодых людей. «Если бы я был богат, как наследница Мейденхолла» – так по крайней мере один раз в жизни заявлял каждый житель Англии. Даже королева, как сплетничали, спросила у иностранного посла, считает ли он ее такой же богатой, как наследницу Мейденхолла.
Однако никто не восклицал: «Если бы я был так же богат, как Перкин Мейденхолл!» – потому что в этом отсутствовала романтика, особенно если учесть, что Перкин Мейденхолл славился своей скупостью. Рассказы о том, как он дрожит над каждым пенсом, стали легендами. Утверждали, что он носит одежду до тех пор, пока она не превращается в лохмотья, что он морит себя голодом, экономя деньги на еде. В его жизни не было никаких удовольствий и развлечений, он никогда не играл ни в какие игры. А еще говорили, что он женился потому, что отец его невесты не желал продавать ему участок, лежавший между их владениями, и один раз лег в постель со своей женой, в результате чего появилась на свет его дочь. Мать девочки умерла через несколько дней после родов.
Нет, мало кто завидовал Мейденхоллу, завидовали его дочери – несчастной девушке, выросшей без матери, спрятанной за высокими стенами замка на юге Англии. Даже жители деревни, располагавшейся рядом с поместьем, никогда не видели наследницы. И если кто-либо отваживался обсуждать ее, он вскоре исчезал – шпионы Мейденхолла шныряли везде.
– Да хватит об этом, – вмешался Томас.
Обычно он позволял Рису вытягивать из Джейми то, что того интересовало, но на этот раз продолжительное молчание Монтгомери заставило его прибегнуть к решительным мерам.
– Она очаровательный воробушек, – пробормотал Джейми, задумчиво глядя вдаль. – Огромные карие глаза, способные видеть насквозь, полная грудь. А двигается она стремительно и уверенно, как воробушек. – Его губы медленно растянулись в улыбке. – Язычок же у нее острый, как воробьиный клюв. Она может так клюнуть, что истечешь кровью.
Рис и Томас были до такой степени ошарашены его словами, что у них отвисли челюсти. Рис пришел в себя первым.
– Ты влюбился в наследницу Мейденхолла?
Джейми посмотрел на своих друзей так, будто они помешались.
– Эксия? – только произнеся имя девушки, он сообразил, что сказал слишком много. Есть нечто, о чем нельзя говорить. – Влюбился? Любовь не имеет к этому никакого отношения. Мне предстоит отвезти женщину к ее…
– Полногрудого воробушка, а? – со смехом поинтересовался Рис, пихнув Томаса под ребра. – Думаю, этой зимой мы будем кушать от пуза, если он положил глаз на наследницу Мейденхолла.
Однако Томас не улыбнулся.
– Кто такая Эксия?
– Она поможет мне завоевать сердце наследницы, – угрюмо буркнул Джейми.
– Но я решил, что пышногрудый воробушек и есть наследница, – озадаченно произнес Рис.
– Нет, – возразил Джейми, уткнувшись в кружку. – Наследницу зовут Франческа. Я в жизни не видел более красивой женщины: золотистые волосы, ресницы как опахала, румяные щечки, очаровательный ротик, совершенный подбородок. Она ожившая богиня.
Рис все еще ничего не понимал.
– Твой тон и твои слова противоречат друг другу. Ты описываешь чудо природы, но произносишь слова так, будто рассказываешь о мегере. Давай-ка поведай нам, чем женщина с такой внешностью отбила у мужчины охоту общаться с ней?
– Она не умеет ни читать, ни писать, – ответил Джейми. – И ей нравится, когда с нее пишут портреты. Она…
Рис рассмеялся:
– Истинная женщина. Раз ты слишком хорош для нее, то попытаю счастья я.
Джейми бросил на Риса такой взгляд, что тот окаменел.
– Я должен сделать то, что должен. Я должен думать о своих сестрах. И если наследницу можно завоевать, я сделаю это.
– Сомневаюсь, что эта задача будет столь уж тяжелой.
– Ты не видел, как она красива, – напомнил Джейми. – За ней придется долго и много ухаживать. Она к этому привыкла.
– В отличие от твоего полногрудого воробушка? – спросил Томас, изучающе глядя на Джейми.
Он был старше Риса и Монтгомери, которым еще не исполнилось тридцати. Ему же было почти сорок, и он достаточно повидал на своем веку, чтобы знать, как сделаться нужным человеку типа Джейми. Если Джеймс Монтгомери считал кого-то «своим», он заботился о нем, старался не нагружать работой и прилагал все усилия, чтобы связанные с ним люди ни в чем не нуждались.
Джейми улыбнулся.
– О, как я хочу быть свободным, – воскликнул он. – Быть сыном фермера и жениться, на ком пожелаю. – Он поднял свою кружку. – За свободу, – произнес он тост и залпом выпил эль.
Рис и Томас обменялись взглядами, прежде чем последовать его примеру. Не важно, как давно они знали Джейми, – они все равно не понимали его. Он один из немногих, кому удалось увидеть наследницу Мейденхолла, и он жалуется на ее красоту.