– Что? – изумилась Виола.
– Не могу же я поселить свою жену над лавкой ростовщика.
– Я не ваша жена, – напомнила Виола.
– Но станете ею, – самоуверенно сказал он. – Нам больше ничего не остается. Вы не можете и дальше жить со мной, если не выйдете за меня замуж, – это не в моих правилах. А что станет с вами, если вы расстанетесь со мной? Куда вы пойдете? У вас есть другие идеи, кроме тех, чтобы выйти за меня замуж и рожать мне детей?
Щеки Виолы вспыхнули.
– Детей! Вы сошли с ума!
– Это обычное последствие брака.
– Безумие?
– Дети.
– Вы точно сумасшедший. Я не собираюсь выходить замуж за безумца.
– И чем еще вы займетесь? Полагаю, вы могли бы стать гувернанткой, – продолжил он, прежде чем она успела ответить. – Кстати, у моей сестры большая семья, и она ищет гувернантку. Надеюсь, вы поете и музицируете?
Виола негодующе выпрямилась.
– Вы предлагаете мне работать? Джулиан рассмеялся.
– Этого я и опасался. Вы годитесь только для брака. И поскольку мы провели вместе одну волшебную ночь, для брака со мной.
– Едва ли эта ночь была волшебной! – возразила она.
– Для меня – была, – заявил он, и хотя Виола не отнеслась к его словам серьезно, ее охватил нервный озноб.
– Вы храпели, – солгала она.
– А вы чудесно пахли, – сообщил он.
Ни один из них не заметил, как Хадсон открыл дверь, и ему пришлось кашлянуть.
–Извините, что перебиваю, капитан. Вас хочет видеть мистер Парсли. Он говорит, что дело очень срочное.
– Я бы сказал, чертовски срочное! – прогремел зычный голос, сопровождаемый громким топотом ног по лестнице, но, к облегчению Виолы, человек, ворвавшийся в комнату, оказался безобидным на вид толстячком. – Дев! – взревел он при виде своей жертвы. – Дев, ты лживый, вороватый ублюдок! Мне следует перерезать тебе горло, так же как ты перерезал мое.
– Что-нибудь не так, Том? – учтиво осведомился Джулиан.
– И ты еще спрашиваешь! Как ты можешь сидеть здесь, хотя тебе отлично известно, что ты разорил меня! – Тут толстяк разразился бранью, заставившей Виолу вмешаться.
– Прошу прощения! – холодно произнесла она.
Мужчина замолк на полуслове и уставился на нее, разинув рот. Затем сдернул с головы шляпу, обнажив обширную лысину, обрамленную по краям густым венчиком темно-русых волос.
– Моя жена хочет сказать, – невозмутимо сообщил Джулиан, – что тебе следует извиниться перед ней за свои неподобающие выражения. Если ты этого не сделаешь, Том, я спущу тебя с лестницы.
Парсли беззвучно пошевелил губами, прежде чем к нему вернулся дар речи.
– Прошу прощения, мэм! – воскликнул он, наконец. – Я не заметил вас. Я даже не знал, что Дев женат!
– Это и вправду большая неожиданность, – любезно согласилась Виола. – Кажется, вы были чем-то расстроены, когда вошли сюда, – заметила она. – Может, теперь, когда вы немного успокоились, расскажете нам, в чем дело?
Парсли взглянул на Джулиана.
– Это бизнес, миссис Девайз. Думаю, мне лучше поговорить с вашим мужем наедине.
– Ты пришел ко мне домой, – лениво отозвался Джулиан. – Поколотил моего слугу. Бранишься в присутствии моей обожаемой жены, а теперь предлагаешь мне отослать ее прочь, чтобы ты мог продолжить скандалить. Тебе не кажется, что ты слишком многого требуешь?
– Я бы очень хотела послушать, что вы скажете, мистер Парсли, – вставила Виола.
– Ладно, миссус, – сказал Парсли, сжимая поля своей шляпы. – Я не хотел задевать ваши деликатные женские чувства, но ваш муж – мошенник!
– Прошу вас, продолжайте, – попросила Виола.
– Какого черта ты продал свои акции в торговле австралийской шерстью? – требовательно спросил Парсли, повернувшись к Джулиану. – Ты говорил, что я утрою свои вложения. Ты сказал, что австралийская шерсть не подведет. Ты говорил, что акции пойдут вверх.
– Они идут вверх, – сказал Джулиан. – Мне чертовски не хотелось продавать. Но мне были нужны деньги.
– Они не идут вверх, – сердито возразил Парсли. – Как только ты их продал, они покатились вниз. Все думают, что тебе что-то было известно заранее. Я разорен! Что я скажу своей жене? Как я буду кормить своих детей?
Джулиан не казался чересчур обеспокоенным.
– Извини, Том, но мне были нужны деньги. Я теперь женатый человек. Полагаю, ты заметил, что миссис Девайз – женщина благородного происхождения. Я не могу допустить, чтобы она жила над магазином на Ломбард-стрит.
– Конечно, – согласился Парсли. – Но, черт побери, ты клялся, что акции пойдут вверх! Это единственная причина, по которой я купил их.
– Они пойдут вверх, – заверил его Джулиан. – Держись. Прояви терпение.