Открыв дверь, Саша услышала мелодичный звон колокольчика. Поднялась по дубовой лестнице на второй этаж. Навстречу ей с картиной в руке вышла Вера.
— Зачем вы сюда пришли? — с вызовом спросила она. — Опись имущества? Или оценка?
— Вы же сами меня позвали.
— Я? Вас? — непритворно удивилась Вера.
Саша смутилась.
— Ну да. Мне позвонила бабушка и сказала, что вы хотите со мной поговорить.
— A-а, старая интриганка! Нет, лично я ни о чем не просила.
Из смежной комнаты выглянула Эльза, протянула Вере мобильный телефон.
— Верочка, это Олег.
— Я же сказала, я не буду с ним разговаривать.
Эльза скрылась в комнате. Часы начали отбивать начало нового часа. Саша поискала их глазами. Это были старинные напольные часы в корпусе светлого дерева с ярко выраженными годовыми кольцами и с черным маятником в форме якоря. Женщины молчали. С последним ударом Вера заговорила:
— Ну что же вы стоите? Присаживайтесь, раз уж пришли. — Она показала на большое кожаное кресло, покрытое ворсистым пледом. — Кто знает, может, оно вам достанется при разделе имущества. Кстати, очень хорошая фирма, дорогая.
— Ну зачем вы так? — Саша раздумывала — принять приглашение или уйти сразу.
— Не успели отца оплакать… набежали как саранча… девушки с копьями… — Вера отвернулась, смахнув рукой слезу.
— Однажды я прочла интервью отца, — присев на краешек кресла и глядя мимо Веры, начала Саша. — Его спросили о его детях… так вот, он ни словом не обмолвился обо мне. Зато с нежностью говорил о вас. О том, какая вы талантливая, прекрасно рисуете пастелью. Знаете, как мне было обидно?
— Догадываюсь. — Вера поставила картину к стене и прислонилась спиной к дверному косяку.
— Навряд ли. Чтобы понять, надо… пережить это. А мне тогда жить не хотелось. И было мне одиннадцать лет.
В дверях опять возникла Эльза. Казалось, она измучилась быть посредником между двумя конфликтующими сторонами. Она показала Вере мобильный телефон. Увидев выражение ее лица, тотчас исчезла.
— Сколько можно повторять?! — крикнула ей вслед Вера. — Я не буду с ним говорить!
— А ваш муж ни в чем перед вами не виноват.
— Откуда вы знаете?
— Знаю. — Саша не собиралась рассказывать откуда. Ей просто по-человечески стало жалко Веру. — Он не изменял вам.
— Ах вы и это знаете! — Вера была задета за живое. — Все всё знают, все со всеми спали. Какой-то клубок! А из клубка копья торчат.
— Да при чем тут копья? Просто я хочу помочь вам.
— Сочувствуете? — Вера посмотрела Саше в глаза. — Ага, сочувствуете и хотите со мной судиться!
— Да, я вам сочувствую, — Саша спокойно выдержала Верин взгляд, — и собираюсь с вами судиться.
Внутри у Веры что-то перевернулось. Она вдруг увидела Сашу другими глазами. Перед ней сидит дочь горячо любимого ею приемного отца, обделенная его любовью, вниманием, заботой, и, вместо того чтобы пылать злобой и ненавистью, находит силы сочувствовать. Ей, которая не по своей воле, но все равно, можно сказать, заняла ее место. Когда Вера вновь заговорила, в ее голосе зазвучали участливые нотки:
— Кстати, а откуда вы знаете, что вас нет в завещании?
— Нам сказал его друг, он присутствовал при составлении завещания.
Вера нахмурилась.
— А вот с этого места прошу поподробнее.
М.Ж. позвал нас с Аликом Цветковым на юбилей. Ясный перец — в подарок юбиляру написали по портрету. Показалось мало. Тогда я попросил Анну написать юбиляру что-нибудь эдакое. Для затравки рассказал эпизод. Ехал я как-то в метро, напротив девушка с книжкой. Читает и буквально рыдает… от смеха. Ее прямо распирало. А народ-то у нас какой в метро ездит. Что с лицами! Сумрачные, злые, нечеловеческие какие-то. Тут не до «географии», уважаемый господин Розанов. Конечно, можно списать на жизнь нашу тяжкую, но, сдается мне, что все-таки много от человека зависит. В общем, пока ехал я от «Сокольников» до «Университета», увидел лишь три человеческих лица. Первое — у малыша-негритоса лет трех, второе — у этой девушки, а третье у бездомной дворняги, которая вошла в вагон и легла у ее ног. Родственную душу учуяла. Так вот, девушка уже и книжку закрыла (Тэффи оказалась), а успокоиться не может. Народ косится, многозначительно переглядывается. В общем, не выдержала она и на «Спортивной» вылетела пулей из вагона и как даст волю своим эмоциям!.. Браво! Анна выслушала внимательно. Вообще-то она у меня по части стихосложения мастер, но обещала подумать. И выдала! Вещицу, как она выразилась. Мы с Аликом были в восторге. Переписываю буква в букву.