— Дарья, кто же кроме звезд, о которых говорила Анна Федоровна, дал вам знать, что именно вы должны снять этот фильм?
— Катя Черных. Ей пришла в голову эта идея. Сама бы я, наверное, все-таки не решилась. И конечно, если бы меня не поддержали и не поверили в меня Анна Федоровна, друзья Владимира Григорьевича, — ее голос дрогнул, — не знаю… в общем, спасибо им за это большое. И, конечно, большое спасибо продюсеру частной телекомпании «Хорошо продакш» и лично Наталии Ивановой. Рискнуть и вложить деньги в дебютанта — на это не каждый пойдет.
— И когда мы сможем увидеть ваш фильм?
— Через неделю в Доме кино в Белом зале будет премьера.
— Волнуетесь?
— Очень!
Вера вышла из дома и направилась к машине, на ходу бросив охраннику:
— Саша, открывай!
Охранник не спеша двинулся к воротам, что-то напевая себе под нос. Громыхнув металлическим засовом, он распахнул ворота и профессионально огляделся по сторонам. С ревом к парадному подъезду подкатил «Харлей-Дэвидсон». За рулем мотоцикла сидел мужчина в байкерском прикиде — черные кожаные штаны, «косуха», длинные волосы собраны в хвост, на голове бандана, в ухе серьга, на шее и руках — затейливые украшения типа фенек. Мужчина лихо поставил мотоцикл на боковую подножку, откуда-то из нутра металлического монстра извлек букет цветов, оценивающе оглядел дом. Охранник двинулся к нему.
Открыв дверцу машины, Вера села, достала из сумочки ключи и мобильный телефон, который тотчас зазвонил.
— Алло… да, Антош… Выставка называется «Молодые художники городу». Открывается через месяц с небольшим, каталог будет за неделю до открытия… Я как раз сейчас еду в типографию… Да, Алексей Политое там заявлен, у него три картины и, в частности, «Икона гиперчеловека»… Как подарил?! Кому?! Что за детский сад! Вот и найди его или эту Абакумову… Кто такая?.. Может, она еще денег запросит?.. Тем более. А то сейчас все разъедутся по дачам, по курортам — никого не найдешь. Все, Антош, жду звонка.
Сообщение Антона, ее знакомого журналиста, освещавшего художническую жизнь столицы в одном кругом гламурном журнале, повергло Веру в легкое оцепенение. Алексей Политое, модный радикальный дизайнер и художник, выкинул непредвиденное: картину, которую Вера ждала от него со дня на день для выставки, он, как рассказал Антон, широким жестом — иначе не умел! — подарил своей подружке журналистке «Пьяный, что ль, был? — гадала Вера, прокручивая варианты. — Или она у него выклянчила? А может, просто под шумок вынесла из мастерской? С этой братии станется! Недаром отец их, журналюг, сторонился».
Вспомнив об отце, Вера невольно передернула плечами. Сегодня семнадцатое мая — день его рождения. Когда-то этот день был для нее самым любимым в году… Она всегда готовилась к нему с особым тщанием, за полтора-два месяца начинала думать о подарке… «Обидел ты меня, папочка, — Вера тяжело вздохнула, — ох как обидел».
Она закрыла дверцу машины, включила зажигание, приспустила боковое стекло и медленно тронулась с места. Наперерез ей кинулся охранник. Он скрестил руки, изобразив знак «стоп».
— Вера Владимировна, — подбежав к машине, доложил Саша, — минуточку, к вам журналист из газеты… как ее… «Вечерний город». — Он показал на байкера, шедшего к машине Веры. — Документы и корочки я проверил, все в порядке, — чуть понизив голос, добавил Саша.
Вера посмотрела на приближающегося журналиста. Мужчина лет за сорок, невысокого роста, но сложен хорошо. Его походка напоминала поступь кота, подкрадывающегося к добыче. Вере показалось, что она где-то видела этого человека.
— Евгений, — незнакомец лучезарно улыбнулся и вручил ей роскошный букет. — Еженедельный дайджест «Вечерний город». Извините, что задерживаю, но…
— Вам следовало бы договориться об интервью как минимум за неделю, — сухо перебила его Вера, отдав букет охраннику.
— Не велите казнить! — Журналист шутливо склонил «повинну голову». — В редакции переполох. Мы собрались дать пару публикаций, приуроченных ко дню рождения вашего отца, но девочка, которая сидит у нас на «календаре», перепутала даты… Думали — в июне, а оказалось — в мае. Накладочка-с приключилась!
— Это ваши трудности, — оборвала его Вера, все еще пытаясь вспомнить, где же она могла видеть этого человека.
— Уделите мне, пожалуйста, хоть полчасика! — умоляюще зачастил журналист. — Меня в редакции убьют… Я и так кандидат на вылет!
Вера выжидательно молчала.
— Мне главный сказал: запорешь и это интервью — вышвырну! А у меня — трое по лавкам! — смущенно добавил Евгений, почувствовав, что она колеблется. — Настрогал на старости лет…