— Вот с тех пор мы и не видели нашего папеньку, — ядовито заметила Саша. — Бог миловал!
— Как же, он появлялся здесь пять лет назад, — напомнила секретарша, — когда умер ваш отец. Требовал свою долю наследства… Вы мне сами рассказывали… Хам зарвавшийся!
— Ах, Лена, Лена… Все-то ты обо мне знаешь! — насмешливо бросила Саша, входя в предбанник своего кабинета. — Было дело, требовал свою долю. Получил по носу. И сейчас получит.
Она вошла в кабинет. На стуле для посетителей сидел ее бывший муж, худощавый мужчина в очках. Он был всего на полгода старше Саши, но мало кому могло прийти в голову, что они ровесники: потасканный вид, проплешины на голове, тусклый взгляд, желтые прокуренные зубы с червоточиной, впавшие щеки, сухая кожа выдавали в нем человека пожившего, пьющего, мало заботящегося о собственном здоровье. Рядом с бывшей женой он выглядел почти дедом.
— Привет! — холодно бросила Саша, пройдя мимо него к рабочему столу. — У тебя ко мне дело? Излагай, но кратко, у меня мало… — Она не успела договорить, как зазвонило сразу несколько телефонов.
Бывший муж, уже привставший со стула, снова мешком осел и завистливо наблюдал, как Саша «разводит» трех телефонных собеседников:
— Сережа, у нас семнадцатого конференция, там и поговорим! Хорошо? Все, до свидания! Алло, добрый день… — сказала Саша в другую трубку. — Канал «Культура»?.. Да, у нас замечательный виолончельный квинтет… Хорошие ребята… Да, конечно, милости просим… Для вашей программы — всегда и с радостью… Переключаю вас на моего секретаря. — Она нажала кнопку селектора, приложив к уху третью трубку. — Федор Игнатьевич, дорогой, жду вас завтра в пятнадцать тридцать… Не сомневаюсь, зная вашу пунктуальность… Берегите себя.
— Зачем пришел? — Саша выжидательно посмотрела на бывшего мужа.
— Соскучился… но вижу — не рада.
— Угадал. Встреча с тобой в мои планы не входила. Слушай, у меня мало времени.
— Ну конечно, конечно… завкафедрой! — с восхищением произнес он. — Бизнес-мьюзик-леди! До мужа ли?
— Бывшего мужа!
С нарастающим раздражением Саша молча смотрела на бывшего, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице.
— Че ж ты пашешь здесь по-черному? — удивленно спросил он. — Горишь на работе? У тебя ж, поди, после раздела папашкиного имущества добра… златые горы!!!
— А ты в мой карман, Никита, не заглядывай! — посоветовала ему Саша.
— Пробовал, — бывший вздохнул, — толку — ноль. Могла бы эскизик какой… папашкин-то… завалященький… с барского плеча подкинуть! Натюрмортик… пейзажик… эти самые, как их, «Мишки в сосновом бору»…
— «Утро на Севере»… — Саша невесело рассмеялась. — А что бы ты с ним сделал?
— Я бы застеклил, на стенку повесил… — заверил Никита, — в красный угол определил, чтобы люди любовались.
— Недолго б «Мишки» у тебя провисели — загнал бы по дешевке.
— А отчего же по дешевке? — обиделся бывший.
— Да потому, Никита, что ты всю жизнь себя дешево продавал, — безжалостно отчеканила Саша, — и меня пытался… Да что я? Ты на Андрюшке всю жизнь экономил — два конструктора подарил, и те б.у.! Уцененка!
— Не надо, Сашенька, не надо мерить отцовскую любовь рублями. Это просто как-то некорректно… Неэтично… Я не хотел, но ты сама меня вынудила.
— Никита, давай короче, у тебя ровно минута, — сухо сообщила Саша.
— Понял, понял. — Он вынул из-за пазухи сложенную вчетверо газету, подошел к Сашиному столу. С торжественно-скорбной миной развернул ее и разложил на столе перед Сашей. — Обрати внимание, анонс новой книги.
— Ты что, читать научился? — с убийственной иронией спросила Саша.
— Это субботний выпуск… — мрачно объявил бывший, проглотив подначку, — и здесь выдержки из мемуаров некоего Славникова. Книга выйдет в конце года в издательстве «Вектор».
Саша тревожно пробежала глазами по развороту: половину занимал текст, другую половину — фотографии.
— Это ты, — Никита ткнул пальцем в фото молоденькой Саши, — это Анна, Галина, Вера.
— Вижу, не слепая. — Она встала из-за стола, подошла к окну.
— Ты почитай, почитай, что он пишет! А-а, не хочешь, тогда я, — Никита напялил на нос другие очки, начал читать: — «О дочери Саше Иваницкий говорил мне»… ну в смысле ему, автору, — уточнил Никита. — «Моя дочь от первого брака неплохой, в сущности, человек, но зажатая, в каких-то комплексах В чем ее несчастье? Не умеет она строить отношения с мужиками. В этом и моя вина — девочка, выросшая без отца, изначально не доверяет мужчинам. Это, знаете ли, оставляет отпечаток на всю жизнь». Точка.