— Это как? — Он подал ей руку, чтобы помочь спуститься по лесенке на крышу.
— А ты припугни безутешную вдову. — Диана сбросила халатик, оставшись в купальнике. — Запарь ей баки! Пусть она гонит еще десятку! В газете же нет про то, что она попивает?
— Попивала! — поправил подружку Евгений.
— А где гарантии, что, скажем, через неделю не выйдет еще одна газетка, где все будет прописано про ее зашивки и запои?! — резонно заметила Диана.
— Это уже все в прошлом — завязала она, — пробурчал Евгений. — Конечно, про это они не напечатали. Такой изюм они не отдадут бульварному листку, припасут для книги. — Евгений обнял Диану. — Плохая ты у меня девочка… — сказал он с кривой усмешкой, вглядываясь в хищные темные глаза Дианы. — Жа-а-адная!
— Жадная, жадная! — весело и охотно согласилась она.
— А я нет, — жестко отрезал Евгений. — Главное — не суетись! Смотри, как бы на бобах не остаться. Закон жизни! Дай бог нам сорок штук в мутной воде поиметь… и ноги унести… живыми.
— Ой напугал! — Диана рассмеялась. — Жека, ты ж сам говорил: в мутной воде самая крупная рыба водится!
— Говорил.
— Зря мы твоей Арине эти картины отдали.
— Она — моя бывшая жена, в конце концов. И с головой у нее не все в порядке. И потом одна картина была настоящая, а другая Пашкина копия. Царствие тебе небесное, дружок мой закадычный! — Взглянув на небо, он перекрестился.
— Да какая разница! Мазня, она и есть мазня!
— А знаешь, жена Иваницкого, первая, враз определила, какая из них настоящая, и чуть в обморок не кувыркнулась от счастья. А моя, артистка-недоучка, такое шоу устроила!.. Колес каких-то наглоталась и наговорила им черт-те что — в образ вошла, прям как Ермолова. Тьфу, — он сплюнул, — в общем, поводила их за нос, а картину и не отдала.
— Ну вот, теперь она их продаст и нормальные бабки срубит, — огорчилась Диана.
— Зато она оставила нас в покое. Какая у нас отдельная квартирка образовалась! С выходом!
— Жека, а ты меня любишь? — Диана призывно посмотрела на любовника.
— Обожаю!
— Жек, а давай по-другому жить! — кружась вокруг него, предложила она.
— А давай!
— Продадим твою халупу, добавим полтинник, купим землю в хорошем месте…
— Купим, крошка.
— Жек, я хочу дом!
— Куплю дом!
— Загородный! Большой! — капризно лепетала Диана, ластясь к нему и обвив его шею красивыми руками. — Я тачку хочу!
— Куплю тачку!
— Роскошную! «Феррари»! Я хочу… я хочу яхту… бриллианты, Жека!
— Озолочу! — Он смотрел на нее с обожанием.
— Ты знаешь, я хочу в Малибу-у-у!
— А вот до Малибу еще доплыть надо, — резко посерьезнев, сказал Евгений. — Как бы нам с тобой, котенок, не утонуть по дороге.
— А если нам еще с этой Леры… любовницы старикашкиной… двадцатку стрясти!.. — Диана аж зажмурилась.
— Стрясу как пить дать, — как-то устало и безысходно согласился Евгений. — Если меня самого не стрясут… с дуба — оземь.
— Не боись, прорвемся. Давай прямо сейчас и позвоним этой бизнесменше.
— Ну, раз ты хочешь, давай.
Они вернулись в квартиру, Евгений набрал номер и включил громкую связь:
— Здрасьте, это Евгений говорит.
— A-а, это ты, мразь!
— А вы сегодня газетку «Утренний курьер» читали?
— Бульварную прессу в руки не беру.
— Напрасно, тут и про вас написано. Правда, пока чуть-чуть, я просто даю вам возможность откупиться. А другим досталось! Ха-ха-ха! А вы хотите про себя послушать из неопубликованного… пока? — Евгений водил мышью, ища нужный абзац. — Сейчас. Минуточку. А, вот он. Слушайте и наслаждайтесь: «Лера меня преследовала повсюду. Я не знал, куда спрятаться от ее бешеного темперамента. Не хотел я от нее никакого ребенка. Она же взяла меня за горло, поставила перед фактом». Алло? Я вас не убедил? Или вам еще кажется, что я шучу?
— Чего тебе надо? — прервав молчание, зло спросила Лера.
— Ясно чего — денег. Для начала двадцать тысяч.
— Двадцать тысяч? А ты не подавишься?
— Должен вас огорчить — не подавлюсь.
— Да я урою тебя, шантажист проклятый! — пообещала Лера и бросила трубку.
— Как думаешь, клюнула? — неуверенно спросил Евгений.
— Раз пообещала урыть…
— Надеюсь, она так пошутила.
— Ни фига себе шуточки, — прокомментировала Диана.
Саша резко затормозила. Пешеходы, как по команде, оглянулись на зловещий звук тормозов. Задумавшись, она проскочила мимо ворот галереи «Вера». «Главное, спокойствие», — нашептывал внутренний голос. «Какое, к черту, спокойствие! — Саша положила голову на руль и закрыла глаза. — Ну чего я сижу, выжидаю? Она все равно узнает рано или поздно. Не от меня, так от «доброжелателя». Вдруг этому уроду взбредет в голову лично поговорить с «тещенькой»? — Ее всякий раз передергивало, когда бывший муж так называл ее мать. — Потянет пожаловаться на судьбину: мол, в первый раз обделили, и в этот ничего не обломится. Еще и грязью его, бедненького, облили. Да, такого обольешь, как же! Сам черненький и других черненькими сделать хочет. Странно, и этого человека я когда-то любила. Родила от него сына. Хоть бы копейку Андрюшке когда-нибудь принес. И слава богу, что не принес. От такого не надо. Прав все-таки Илья, липнет ко мне всякая шелупонь».